В голосе девушки прозвучала такая тоска, что Мэтт невольно обернулся.
— Мередит, мне наплевать на вашего отца, но вам с ним жить. Если он приедет домой и обнаружит меня здесь…
— Не обнаружит, — пообещала Мередит. — Отец даже смерти не позволит помешать игре. Он просто одержимый игрок.
— И вами тоже, как видно, одержим, — добавил Мэтт, и Мередит затаила дыхание, пока он не положил трубку. Возможно, это последний приятный вечер, прежде чем жизнь превратится в ад, и она была твердо намерена продлить его…
— Хотите бренди? Боюсь, не смогу предложить вам поесть, потому что слуги уже спят.
— Согласен на бренди.
Мередит подошла к бару и вынула графин с бренди. За спиной раздался голос Мэтта:
— А разве слуги запирают холодильник по ночам? Мередит помедлила, сжимая в руке стакан.
— Что-то в этом роде, — уклончиво объяснила она. Но Мэтта было трудно одурачить, она поняла это в тот момент, когда принесла ему стакан с бренди и увидела веселые искорки в глазах.
— Вы просто не умеете готовить, верно, принцесса?
— Уверена, что смогла бы, — улыбнулась Мередит, — если бы мне показали, где кухня, а потом подвели к плите и холодильнику.
Уголки рта Мэтта приподнялись в ответной улыбке, и он, наклонившись вперед, со стуком поставил стакан на стол. Мередит поняла, что собирается делать Мэтт, когда он сжал ее запястья и решительно потянул к себе.
— Я знаю, что вы умеете готовить, — шепнул он, приподнимая ее подбородок.
— Почему вы так в этом уверены?
— Потому что вы разожгли во мне огонь. Его губы были в каких-то сотых дюйма от ее рта, когда пронзительный звонок телефона заставил ее вырваться из его объятий. Мередит подняла трубку, и голос отца обдал ее арктическим холодом:
— Рад, что у тебя хватило здравого смысла сделать так, как было ведено, Мередит. Кстати, — добавил он, — я уже был готов позволить тебе учиться в Северо-западном университете, но теперь можешь забыть об этом. Твое сегодняшнее поведение — достаточно веское доказательство того, что тебе нельзя доверять.
На этом разговор закончился.
Мередит дрожащими пальцами положила трубку. Руки, а потом и колени начали трястись, пока все тело не затрепетало от бессильной ярости, так, что при шлось опереться о письменный стол в бесплодной попытке хотя бы немного успокоиться.
Мэтт, подойдя сзади, положил ладони ей на плечи.
— Мередит, кто это был? — с искренним сочувствием спросил он. — Что-нибудь случилось? Даже голос отказывался ей повиноваться:
— Отец проверял, вернулась ли я домой, как было приказано.
