— Все в порядке, — кивнула Мередит, не поднимая глаз. — Забудь.
— Знаешь, трудновато забыть, что вела себя по-свински в отношении самого доброго человека, которого когда-либо встречала.
Мередит взглянула на нее, потом на книгу и уже мягче, хотя и решительно ответила:
— Теперь это уже не важно. Но Лайза, садясь рядом на каменный выступ, упорно продолжала:
— Вчера я показала себя настоящей ведьмой по многим, хотя и дурацким, эгоистичным причинам. Жалела себя, потому что ты предложила мне фантастический шанс учиться в настоящей школе, избавиться, хотя бы на время, от всего этого. Но я прекрасно знала, что уехать ни за что не удастся. Понимаешь, ма нуждается в помощи по дому и с детишками, а если бы даже не так, все равно нужны деньги на дорогу в Вермонт и карманные расходы.
Мередит не приходило в голову, что мать не сможет или не захочет отпустить Лайзу, но ей казалось ужасно несправедливым, что миссис Понтини, родив восьмерых ребятишек, отводит Лайзе роль няньки.
— Я не подумала о том, что твои мать и отец могут не отпустить тебя. — призналась она, впервые за весь день прямо глядя на Лайзу. — То есть я всегда считала, что родители хотят, чтобы их дети получили хорошее образование, если возникает хоть какая-то возможность.
— Ты наполовину права, — заметила Лайза, — и только сейчас Мередит увидела, что подруга так и лопается от нетерпения выложить новости. — Ма ужасно обрадовалась. После твоего ухода она здорово поскандалила с отцом. Тот сказал, что девчонкам не обязательно учиться в дорогих школах только затем, чтобы потом выйти замуж и рожать детей. Ма замахнулась на него половником и заорала, что я достойна лучшей судьбы, и тут все и началось. Ма позвонила бабке, а та поговорила с тетками и дядьями, и все заявились к нам и тут же начали отстегивать денежки. Правда, только взаймы. Но я решила, что если буду работать в Бенсонхерсте как бешеная, смогу получить стипендию в колледже. А потом найду потрясную работу и верну долги.
И Лайза с сияющими глазами порывисто стиснула Мередит в объятиях.
— Каково это — чувствовать, что полностью изменила жизнь другого человека? — тихо спросила она. — Знать, что только благодаря тебе мои мечты осуществились, как и мечты ма, родственников…
И Мередит внезапно почувствовала, что невесть откуда взявшиеся слезы жгут веки.
— Это… прекрасное чувство.
— Как по-твоему, мы могли бы стать соседями по комнате?
Мередит, мгновенно просветлев, кивнула. Стоявшая в нескольких ярдах от подруг компания девочек с бутербродами в руках потрясенно наблюдала, как новенькая, Лайза Понтини, и эта психованная Мередит Бенкрофт неожиданно вскочили, обнялись и начали прыгать, смеясь и плача одновременно.
