Когда талантливому греческому поэту и мыслителю Костасу Варналису была присуждена Ленинская премия "За укрепление мира между народами", Федин, приветствуя его, писал:
"Премия мира имени Ленина - человека, который на другой день после победы Октября, в разгар мировой войны выступил с созданным им Декретом о мире, положившим основу советской политике мира и дружбы между народами, эта премия его имени, присужденная сторонниками мира, обращает на них всеобщие взоры".
Не случайно вспомнил Федин ленинский Декрет о мире - этот великий исторический документ новой эры, открытой Октябрьской революцией. Именно в нем основы, корни советской политики интернационального содружества народов земного шара.
По напеву "Интернационала" Федин издавна узнал и полюбил Костаса Варналиса, высоко оценив национальную самобытность его произведений, предназначенных не одной только Греции, но и всему человечеству.
Книгу "Писатель, искусство, время" заключает небольшая новелла "Преграда войне", где Федин рассказывает о своем первом посещении дворца Цвингера - Дрезденской галереи. Вот он рассматривает жемчужину и славу Дрездена - "Сикстинскую мадонну". Неожиданно рядом с ним возникает человек, на бедре которого свешивается с пояса объемистый револьвер в коричневой кобуре.
"Два символа явились тогда передо мною, - пишет Федин, - выражающие трагический контраст между миром и войной: искусство и оружие. Я посещал потом Цвингер много раз. И всякий раз глубже и глубже видел в искусстве свидетельство интеллектуальной и душевной, благородной силы человека, которая объединяет людей в человечество и - мне думалось - когда-нибудь станет одной из преград войне".
Эти слова своего рода символ веры - сокровеннейшие мысли Федина о роли искусства в судьбах человечества.
Напряженные поиски наиболее полного и точного выражения самых жгучих тем современности в их историческом разрезе, постоянное стремление показать человека, его судьбу пластично, живо, до физической ощутимости его бытия, были характерны для Федина.
Отсюда постоянное стремление обрести естественный, наиболее органический сюжет, который не путем внешних сдвигов, а внутренне закономерно, согласно правде жизни, правде истории раскроет характеры героев, иными словами, человеческие судьбы в процессе их конкретно-исторического развития.
- Герои сами складывали эти сюжеты, других они сложить не могли, сказал Федин о романах "Первые радости" и "Необыкновенное лето".
