— Да, с самого детства.
— А как тебя зовут?
— Ливия. Ливия Приска. А тебя?
— Аврелиан Амброзин Вентид, но друзья называют меня просто Аврелием.
— У тебя есть семья?
— Нет, никого. Я даже не помню, были ли у меня когда-нибудь родные.
— Ну, так не бывает. У тебя же есть имя, и кто-то дал его тебе… и разве на твоей руке не фамильное кольцо?
—Я не знаю. Может быть, его кто-то мне дал, а может, я его стащил где-нибудь. Не знаю. Моя единственная семья — армия. Мои боевые товарищи. Больше я ничего не помню и не знаю.
Девушка, похоже, не нашла в словах Аврелия особого смысла. Наверное, она решила, что ум раненного пострадал от лихорадки. А может быть, он просто не хотел ничего помнить. Она спросила:
— А где твои товарищи сейчас?
Аврелий вздохнул.
—Я не знаю. Может быть, все мертвы. Но они были отличными бойцами, наилучшими из всех: легион Nova Invicta.
— Ты сказал — Nova Invicta? Я думала, он на самом деле не существует. Этот легион — из далекого прошлого, из тех времен, когда сражения проходили в открытом поле, и конница налетала на конницу, тяжелая и легкая кавалерия сталкивались в открытом бою… Ты говоришь, все твои товарищи погибли, а ты вот сумел выжить… Странно. В городе говорят, что какой-то дезертир пытался похитить императора. За его голову назначена большая награда.
— И ты хотела бы ее получить, да?
— Если бы я хотела этого, я бы уже предприняла кое-какие шаги, тебе не кажется? И ты бы проснулся в тюрьме или уже болтался бы на виселице, или бы медленно умирал под пытками. Нам тогда незачем было бы встречаться и разговаривать, а?
Девушка говорила беспечным и немного ироничным тоном. Потом она начала распутывать рыболовную сеть, избегая взгляда своего раненного гостя. Аврелий не мог понять, то ли грубоватые манеры девушки являются следствием дикой жизни в лесах, то ли Ливия Приска просто слишком застенчива. Аврелий замолчал, прислушиваясь к крикам болотных птиц, готовившихся к перелету, к монотонному звуку воды, падающей в большой зеленый бассейн. Перед его мысленным взором толпились боевые товарищи. Он не сумел помочь им, он не смог спасти их. Их захлестнуло, затопило море врагов. Он представил тела, оставшиеся лежать незахороненными, покрытые кровавыми ранами, ставшие жертвами бродячих собак и диких зверей. Ватрен, Батитат, Антоний, их командир Клавдиан… Сердце Аврелия сжалось от боли, на глазах выступили слезы.
— Не думай об этом, — сказала девушка, словно увидев его мысли. — Те, кто выжил в кровавой бойне, всегда чувствуют себя виноватыми. И иногда это чувство преследует их всю жизнь. Они ощущают себя виновными в том, что остались живы.
