«Вот видишь? — подумал Дидерих. — И эти двенадцать тысяч тебе еще придется занять… если тебе дадут…»
— Вы меня не поняли, господин Геппель, — пояснил он. — Я и не помышляю о женитьбе. Для этого нужны большие деньги.
Со страхом в глазах, но засмеявшись, Геппель сказал:
— Я мог бы еще кое-что натянуть…
— Ну, что вы, что вы!.. — великодушно отмахнулся Дидерих.
Геппель все более терялся.
— Чего же вы хотите?
— Я? Ничего не хочу. Я полагал, что вы чего-то хотите, ведь вы пожаловали ко мне.
Геппель встряхнулся.
— Так нельзя, дорогой Геслинг. После всего, что случилось… И особенно потому, что это так давно уже тянется.
Дидерих смерил старика взглядом и презрительно скривил губы.
— Стало быть, вы знали?
— Уверенности у меня не было, — пробормотал Геппель.
А Дидерих свысока:
— Было бы странно, если была бы.
— Я доверял своей дочери.
— Вот как можно ошибаться, — сказал Дидерих, готовый ухватиться за любое средство защиты.
Лоб Геппеля начал краснеть.
— К вам я тоже питал доверие.
— Это значит, что вы считали меня дурачком. — Дидерих сунул руки в карманы и откинулся на спинку стула.
— Нет! — Геппель вскочил. — Но я не считал вас проходимцем, каким вы оказались.
Дидерих встал, соблюдая подобающее в таких случаях спокойствие.
— Надеюсь, вы не откажетесь от сатисфакции? — сказал он.
Геппель закричал:
— Да, это было бы вам кстати! Соблазнить дочь и застрелить отца. Вполне достойный вас подвиг чести.
— Что вы понимаете в вопросах чести! — Дидерих тоже начал горячиться. — Я вашу дочь не соблазнял. Она сама этого хотела, а потом я уж не мог с ней развязаться. Эта черта у нее от вас. — И распалясь. — Где доказательство, что вы не были с ней в сговоре? Это западня!
Глядя на Геппеля, можно было подумать, что он сейчас раскричится громче прежнего. Но он вдруг испугался и сказал обычным голосом, только немного задрожавшим:
— Не будем горячиться в таком серьезном деле. Я обещал Агнес не терять спокойствия.
Дидерих ехидно захохотал:
— Видите? Все это сплошная ложь. Только что вы говорили: Агнес, мол, не знает, что вы здесь.
Отец виновато улыбнулся.
— Немного дружелюбия. Вы согласны, дорогой Геслинг?
Но Дидерих решил, что переходить на дружеский тон опасно.
— Для вас я не Геслинг! — крикнул он. — Для вас я господин доктор!
— Ах, так, — процедил сквозь зубы Геппель. — Видно, вас еще никто не величал «господином доктором»? Можете, конечно, гордиться обстановкой, при которой это впервые происходит.
— Вы, кажется, намерены оскорбить еще и мою сословную честь?
