– Тогда заткнись, – сказал Баранкин, – и слушай и смотри, что я тебе расскажу и покажу, только поклянись, что ты никому это не перескажешь!..
Малинин поклялся. Тогда Баранкин достал из кармана спичечный коробок, из коробка достал несколько семечек от яблока, несколько зерен пшеницы или ржи и несколько еще каких-то семян.
– Мы с тобой, Малинин, родились не на той планете, – задумчиво проговорил Баранкин.
– Как это не на той? – заинтересовался Малинин.
– Понимаешь, – начал разъяснять Баранкин, – я уверен, что во Вселенной есть такая планета, где дети рождаются сразу с высшим образованием…
– Как это, как это, как это? – закудахтал Костя.
– А вот так это, так это, так это, – передразнил его Баранкин и тут же объяснил, «как это, как это, как это». – Ты слышал, конечно, такое выражение, когда о каком-нибудь музыканте говорят, что он любовь к музыке впитал вместе с молоком матери? Слышал?..
– Ну, слышал, – сказал Малинин.
– А что такое знания? – спросил Баранкин и сам же ответил: – Это биохимический электрический сдвиг в мозгу школьника, а если молоко твоей матери уже заранее обогащено этим биохимическим электрическим сдвигом, то получается, что тебя кормят, в общем-то, не молоком, а знаниями!.. Вот в коляске, скажем, сидит младенец и потягивает из бутылочки обогащенное молоко. Подходим мы с тобой к этому младенцу, которого бабушка-инопланетянка катает в коляске. Подходим мы это и говорим ему: «Агу!» А он поднимается в коляске и спрашивает: "Вы дурачки, что ли, оба?! Я уже среднее образование заканчиваю всасывать, а вы мне "агу! "
– Так ведь молоко-то может быть еще и сгущенным, – подчеркнул Малинин слово «сгущенным» интонацией. Малинин сам придумать подобного ничего не мог, но развить любую мысль Баранкина лучше Малинина никто бы так не удосужился. Баранкин подумал и согласился:
– Это идея!.. Сгущенное молоко тянет уже на окончание любого института!..
– Так, может, это и на Земле с молоком можно сделать? – спросил Малинин.
– Не можно, а нужно! – выпалил Баранкин.
– Так, может, ты, Баранкин… – сорвалось с языка у Малинина.
– А кто же, кроме меня!.. – согласился Баранкин, даже не выслушав Костю. И, тяжело вздохнув, посетовал: – Не те скорости на Земле, не те, Малинин!
– Не те скорости на Земле, не те, Баранкин, – как эхо отозвался Малинин. Ему стало интересно жить. Когда Баранкин начинал говорить, Малинину всегда становилось интереснее жить, чем когда тот молчал.
– Или вот возьмем урожай…
