Франциск пристально посмотрел на молодого дворянина. Его смелость и честное открытое лицо весьма ему понравились.
— Очень может быть, что ты прав, молодой человек, — сказал задумчиво монарх, — и ты так хорошо и горячо говоришь, что я хотел бы удовлетворить твою просьбу. Так ты уверен, что отец твой не запятнал себя неблагодарностью и изменой и нигде не восставал против меня?
— Государь, чтобы Бог мне помог так же, как я уверен в моем отце! — воскликнул Карл де Пуа.
— Итак, хорошо; я желаю, чтобы твоего отца судили по законам нашего штата и чтобы ему позволили оправдаться. Если же, по законам суда, он будет признан невиновным, то клянусь, молодой человек, что я сумею осыпать его такими милостями, что он забудет перенесенные страдания.
Бомануар, сильно растроганный, схватил руку короля и покрыл ее поцелуями и слезами.
Карл же глубоко поклонился и сказал почти холодно:
— Король знает, что теперь, как и всегда, он может располагать нашей жизнью.
И два дворянина удалились. Как только они вышли из Лувра, Бомануар обнял радостно своего товарища и сказал:
— Он согласился, я знал заранее, что он не откажет нам. Не правда ли, Карл, я тебе говорил, что он слишком великодушен, чтобы не исполнить нашей просьбы?
— Да, но мой отец находится еще в яме замка де Монморанси! — сказал грустно Карл де Пуа.
— Да ты никак сомневаешься? Королевское слово!
— Отец мой, — я имею право и желание дать вам это имя, — если бы король был поражен и возмущен вашей речью, тогда я бы надеялся. Если бы он разгневался при мысли, что другой хочет присвоить себе часть королевской власти, он велел бы тотчас же призвать Монморанси и в нашем присутствии заставить его исправить свой поступок, вот тогда я знал бы, что у нас действительно есть монарх.
— Как же ты смеешь сомневаться, Карл?
— Я не сомневаюсь, отец; но я уверен, что тронутый нашими просьбами и слезами, а также и уважением, которое внушают честные люди, Франциск обещал все; но через четверть часа какой-нибудь из придворных или одна из его любовниц подействуют по своему желанию на слабохарактерного Франциска, и он изменит данному слову… Что он честный и порядочный человек, я знаю; но он окружен священниками и женщинами, которые станут доказывать ему, что данное им слово не имеет никакого значения.
— Ну, если будет так, — сказал грустно маркиз де Бомануар, — то тогда нельзя верить ни в чью честность и следует быть всегда наготове, боясь постоянно измены с любой стороны.
