— Какая я неуклюжая! Какая неуклюжая бестолочь! — пробормотала она, пытаясь вытереть расплывшееся пятно собственным носовым платком.
— Диана прекратите. Говорят, что пролитое вино к удаче.
— К удаче? Вы называете это удачей? — сказала она, показывая на вино, капающее со стола прямо ему на брюки.
Она побежала на кухню за полотенцем и, наклонившись, стала вытирать его туфлю.
— Извините, Дэвид. Кажется, всякий раз, как мы с вами встречаемся, происходит что-то ужасное и обычно вам достается больше, чем мне.
— Диана, вы прекратите?
Он схватил ее за руки и поднял. Она инстинктивно попыталась освободиться, и он крепче прижал ее к себе. Наконец она успокоилась и осмелилась взглянуть в его загадочные глаза.
Они светились теплом! Неужели это Дэвид, всегда суровый и похожий на лед! Стоя рядом, она ощущала и тепло его тела.
Но больше всего ее испугало то, что смотрел он на нее так же, как и она на него. Между ними свершалось нечто таинственное, заставлявшее забыть, кто они, сколь различно их социальное положение и как не ладят они друг с другом. Сейчас не имело значения ничто, кроме того, что они наедине и связаны какими-то мощными безмолвными узами. Не дыша, она видела, как его голова склонялась все ниже, ниже, и замерла в ожидании необыкновенного мгновения.
Наконец его губы нежно прижались к ее губам.
Они были теплыми и пахли вином. Их учащенное дыхание слилось, и дрожь побежала по ее телу.
— Диана, — прошептал он, впиваясь в ее губы жадным поцелуем.
Руки Дианы невольно обняли его широкие плечи, они еще теснее прижались друг к другу. Его руки нетерпеливо заходили по ее спине, пальцы погрузились в длинные шелковые волосы. Он нежно откинул ее голову и прижался губами к пульсирующему изгибу ее шеи. Затем снова впился в губы, опаляя ее страстью, неведомой до этого момента. Голова у нее была как в тумане, но Дэвид опомнился первым и оторвался от ее губ. Он сделал это так неожиданно, что Диана чуть не упала. Отвернувшись от нее, он раскрыл дверь, глядя в теплую ночь.
— Простите, Диана. Я не знаю, что со мной творится.
Ее горло больно сжалось. Она ничего не понимала.
— Честное слово, я не собирался так поступать, — сказал он, стараясь возвратить своему голосу холодность. — Я держу за правило никогда не путать личную жизнь с бизнесом. Извините, я просто потерял голову.
Она молчала, как громом пораженная, сознавая, что он прав. Кто она для него? Одна из нанятых прислужниц? Ей платили из его кармана.
