— Твой дядя Уолтер был очень милым мальчиком.
— Уолтер?
Сисси соскочила с постели.
— Ну да. Этот очаровательный ребенок, обнимающий собаку.
Сисси откинула голову и разразилась громким смехом.
— Мисс Уайт, это не Уолтер.
— Разве?
Диана покраснела. Она почувствовала себя задетой за живое.
Сисси смотрела на нее, смущенно улыбаясь и, видимо, думала, что нанесла самолюбию преподавательницы смертельный удар. Она тоже покраснела.
— С-самый младший — Дэвид, — заикаясь, пробормотала она. — Мы не видели дядю Уолтера с тех пор, как он и Дэвид… Я хочу сказать… Он живет в Пенсильвании с тетей Глендой и двумя сыновьями. Я их не знаю. Мы их не навещаем. Дядя Дэвид и Гленда…
Диана подняла голову, не в силах скрыть свое любопытство, но Сисси замолчала, глядя куда-то поверх ее плеча.
Внезапно испугавшись, Диана обернулась. На пороге стоял Дэвид Прескотт, похожий на грозовую тучу, готовую вот-вот разразиться бурей.
— Извините, — прошептала Диана, не зная, что она такого натворила, и только ощущая, что произошло нечто ужасное… Нетвердой рукой она поставила фотографию на каминную полку.
— В чем дело, дядя Дэвид? — прозвучал неестественно бодрый голос Сисси.
Но он не ответил, продолжая смотреть на Диану убийственным взглядом.
— Ну, Сисси, если моей помощи больше не требуется…
Она сделала шаг в сторону холла.
— Вы куда, мисс Уайт?
— Простите, но мне нужно идти. В городе у меня несколько поручений. Извините, — сказала она слабеющим голосом.
Но Дэвид Прескотт не шевельнулся, и она нерешительно посмотрела ему в глаза.
Был ли это в действительности тот же человек, которого она видела на фотографии? Неужели эти глаза смотрели на мир с такой открытостью и любовью? Сейчас они напоминали глаза животного, которое били до тех пор, пока оно окончательно не озлобилось.
— Позвольте мне уйти, — тихо промолвила Диана.
После паузы, показавшейся вечностью, он отступил в сторону. Не успела она спуститься до нижней ступеньки лестницы, как лицо у нее стало мокрым от слез.
Вбежав к себе, Диана заперлась на ключ. Она безуспешно пыталась унять слезы. Ей было плохо, но хуже всего была невыносимая мысль о том, что она понятия не имеет, почему Дэвид Прескотт так и не сказал ни слова. И почему его взгляд выражал такую злость и такое страдание. Что же она сделала?
Действительно, он приказал Диане ограничить свою активность пределами отведенного ей дома, но утром она не только воспользовалась телефоном Дэвида, но и встретила его семью, прислугу и с его племянницей поднялась в одну из спален. Неужели обычные поступки могли вызвать подобную реакцию?
