С биологической точки зрения все было ясно. Клетки человеческого тела обновляются каждые семь лет. Замена охватывает миллиарды клеток. Но почему вместе с клетками не меняется сама личность? Почему остается прежним нос, уши, даже прихотливые отпечатки пальцев?
Все дело в кодирующей системе. Гены не только передают со сперматозоидом и яйцом послание, не меняющееся на протяжении жизни: в них заложена непрерывная жизненная программа, подобная магните-записи. Пока она звучит, Пятая симфония Бетховена никогда не превратится в шлягер Элтона Джона. Но стоит смешать этот материал, получить новую запись – и можно достичь любого результата.
Она открыла способ менять последовательность связей между клетками и переписывать материал еще при жизни. Комбинируя гены и применяя изолирующий материал для поддержания их жизни, она получила способ «переписывания».
Пока что она не знала, потребуется ли ей до полного перевоплощения целых семь лет. Нужно жить, а для этого необходимо перестать быть доктором Шийлой Файнберг, скромной ученой, заурядной старой девой, и стать другим, никому не знакомым человеком.
Ученый, сидевший, в ней, не пострадал от трансформации. Трансформация была стремительной, и она знала, в чем причина этой стремительности.
Она пребывала в немыслимом возбуждении. Организм разгорячился, адреналин выделялся в огромном количестве, и процесс происходил в ускорившемся токе крови.
Младенец снова захныкал. На этот раз он ей понадобился. По крику она заключила, что ему долго не меняли пеленки. Она вышла в проулок позади антикварного магазина. Ей нравилась ночь. Плач доносился со второго этажа. Она ухватилась за пожарную лестницу и медленно подтянулась на одной руке.
Логика подсказывала, что предстоящее деяние неизмеримо превосходит все то, чего ей удавалось добиться, пока она оставалась человеком. Вот бы добыть гены кузнечика! Каждый из них в отдельности значительно лучше гена крупной кошки. Кузнечик подпрыгивает на высоту, в двадцать раз превышающую длину его тела. Люди же – просто генетические отбросы. С точки зрения физического совершенства они прозябают в самом низу. Чего не скажешь об их умственных способностях.
А новый вид «Шийла Файнберг»? Это будет нечто небывалое. Ему будет принадлежать весь мир.
Младенец опять уснул. Он был такой розовенький, а Шийла так давно не ела... Но разум взял верх. Придется воздержаться. Этот кусок пойдет не на утоление голода.
Она взяла кусочек кожи из-под глаза ребенка. Ребенок забился и завопил. Шийла отступила в тень, опасаясь, что на крик прибежит мать. А вдруг в доме находится и отец? У него может оказаться ружье...
