– Эй, ты чего это?!
– Это я с тобой прощаюсь, – нежно сказал Римо, провожая грузовик в последний путь. – Будь счастлив!
– Послушай, я же утону.
– Что ж поделаешь? Ты торгуешь наркотиками. Наркотики убивают людей. Разве ты не смотришь программы новостей по телевизору?
– Да там же, в кузове, – целое состояние. Весь груз – твой!
– Он мне не нужен, – отказался Римо.
Грузовик продолжал потихоньку катиться к кромке берега. Фестер Доггинс попытался было крутануть баранку и взять в сторону от воды, но странный худощавый парень вернул баранку в прежнее положение.
– Так ты что, собираешься выкинуть миллион баксов?
– Угу.
– Может, договоримся?
– Нет.
– Ты собираешься спокойно смотреть, как я умру?
– Точнее сказать, утонешь.
И тут до сознания Фестера Доггинса дошла ужасная правда.
– А как насчет последнего желания приговоренного к смерти? – спросил он.
– Нет времени. Вот и вода. Думай о чем-нибудь хорошем, ведь это твои последние мысли.
– Послушай, давай поговорим! Скажи мне, чего ты хочешь? Что я должен сделать? Скажи!
– Просто скажи “нет”.
– Не-е-ет! – заорал Фестер Доггинс в тот самый момент, когда передние колеса грузовика на какое-то мгновение зависли над водой. Потом грузовик рухнул в воду. Кабина ушла под воду, на поверхности остался лишь самый зад кузова. Бензин смешался с водой, и в радужной пленке исчезли последние пузырьки – Фестер Доггинс простился с этим миром.
– Слишком поздно, – заметил Римо и отправился восвояси.
* * *
Мастер Синанджу ждал Римо в комнате мотеля. Когда Римо вошел в комнату, Чиун предостерегающе поднял палец с длинным ногтем.
Римо, мягко, по-кошачьи ступая, подошел к нему, чтобы посмотреть, чем это так увлечен Чиун.
Чиун, правящий Мастер Синанджу, переставил всю мебель в номере мотеля, куда они вселились сегодня утром. Большие двуспальные кровати были поставлены стоймя в углу, а стулья и столы плавали в бассейне, хорошо видном сквозь стеклянные раздвижные двери. Из обстановки остался лишь огромный телевизор, который теперь стоял посередине пустой комнаты.
Чиун сидел на циновке в трех футах от телевизора. Он, прищурившись, смотрел на экран, не отрываясь на всякие внешние раздражители типа Римо. Чиун был облачен в парчовое кимоно – такое тяжелое, что оно вполне сгодилось бы на роль портьеры в старом английском замке.
– Да это же... – начал было Римо.
– Тсс! – оборвал его Чиун.
На экране возникла яркая цветная надпись. Под ней появилось женское лицо – широкое, черное и глупое, как у коровы. Аудитория бешено зааплодировала. Надпись гласила: “Шоу Копры Инисфри”. Римо, к своему удивлению, увидел, что и Чиун тоже аплодирует.
