Тогда я смеялся над ней, но теперь считаю, что чувствительность тех, кого мы называем первобытными людьми, — это естественное проникновение в неизвестное, которое мы, отрицающие сверхъестественное, утратили.
Жертва этих страхов, Тора всегда сопровождала мою жену, как тень, всегда брала с собой маленький ручной топорик, и, хотя мы посмеивались и говорили, что бесполезно пытаться рубить духов таким оружием, она с ним не расставалась.
Прошли две недели, и к нам явился предводитель туземцев. Он сказал, что следующая ночь — ночь полнолуния. Напомнил мое обещание. Завтра утром они уходят в свою деревню, вернутся через три дня, когда сила ани начнет убывать вместе с луной. Они оставили нам различные заклинания и торжественно предупредили, чтобы во время их отсутствия мы держались как можно дальше от развалин Нан-Танаха — хотя их предводитель вежливо сказал, что мы, конечно, сильнее злых духов. Полураздраженно, полузабавляясь, я смотрел им вслед.
Без них, разумеется, никакую работу вести было нельзя, и мы решили устроить на несколько дней пикник на южных островках группы. При свете луны руины были невыразимо зловещи и прекрасны. Мы отметили несколько мест для последующих исследований и наутро третьего дня двинулись вдоль берега к нашему лагерю на Ушен-Тау, чтобы подготовить все к возвращению на следующий день наших людей.
Мы высадились перед наступлением темноты, усталые и готовые сразу же лечь спать. Часов в десять Эдит разбудила меня.
— Послушай, — сказала она. — Прижмись ухом к земле.
Я повиновался и услышал, как будто доносящееся издалека, с большой глубины, слабое пение. Оно набрало силу, потом затихло, кончилось; снова началось, усилилось, затихло.
— Волны где-то бьются о скалы, — сказал я. — Мы, видно, над каким-то хребтом, который переносит звук.
— Я впервые слышу это, — с сомнением ответила моя жена.
Мы снова прислушались. И тут сквозь смутный ритм, глубоко под нами, возник другой звук. Он пронесся через лагуну, разделявшую нас и Нан-Танах, маленькими звенящими волнами. Это была своего рода музыка; не стану описывать ее необычное воздействие, вы испытали его сами…
— На палубе? — спросил я.
Трокмартин кивнул.
— Я подошел к выходу из палатки, — продолжал он, — и выглянул. В то же время из своей палатки вышел Стентон и остановился, глядя на соседний остров и прислушиваясь. Я окликнул его.
— Какой странный звук! — сказал он. — Хрустальный! Как звон прозрачного стекла. Как хрустальные колокольчики на систрумах Изиды в храме Дендары, — мечтательно добавил он. Мы внимательно смотрели на остров. Неожиданно наверху гигантской стены мы увидели огоньки, двигавшиеся медленно, ритмично. Стентон рассмеялся.
