Полез под мышку и отстегнул кобуру. В ней был маленький пистолет с коротким стволом.
– 38 калибр, – сказал он. – Только броня выдержит. Держите свой прежний, а этот носите под мышкой. Носите всегда, днем и ночью. И прячьте. В кармане кобуры запасные заряды.
Я сказал:
– Спасибо, Мак, – и бросил его на кровать.
– Нет, надевайте и носите. К нему нужно привыкнуть.
– Хорошо, – сказал я. И послушался.
Он неторопливо выпил еще, сказал мягко:
– Конечно, есть прямой и легкий выход. Вам всего лишь нужно, когда сядете за стол с де Кераделем и его девчонкой, достать пушку и прикончить их. Я со своими парнями вас прикрою.
– Не знаю, Мак, – вздохнул я. – Честно, не знаю.
Он тоже вздохнул и встал.
– Вы слишком любопытны, док. Ну, что ж, действуйте по-своему…
У дверей он повернулся.
– Вы бы понравились боссу. Босс любит крепких парней.
И вышел. Я чувствовал себя посвященным в рыцари.
Написал короткую записку Биллу. Просто говорил, что когда принимаешь решение, отступать нельзя, нужно действовать, и поэтому с утра я буду в хозяйстве мадемуазель. Я ничего не написал о телеграмме: пусть думает, что это исключительно мое решение. Написал, что у Мак Канна есть для него важное сообщение, и если и когда он получит телеграмму от меня, это будет означать начало решительных действий.
И еще написал короткое письмо Элен…
На следующее утро я вышел из клуба рано – прежде чем доставили мои письма. Доехал на такси до Ларчмонта; незадолго до полудня был на пристани; там мне сказали, что меня ждет лодка с «Бриттис». Я нашел лодку. В ней оказались три человека, бретонцы или баски, трудно сказать. Странные люди, неподвижные лица, зрачки глаз необычно расширены, кожа желтовато-болезненная. Один из них взглянул на меня и лишенным выражения тоном спросил по-французски:
– Сир де Карнак?
Я нетерпеливо ответил:
– Доктор Карнак. – И сел на корме.
Он обернулся к остальным двоим.
– Сир де Карнак. Пошли.
Мы проплыли сквозь стаи мальков и направились к стройной серой яхте. Я спросил:
– Это «Бриттис»?"
Рулевой кивнул. Прекрасный корабль, около ста пятидесяти футов в длину, шхуна, созданная и оснащенная для быстрого движения. Мак Канн усомнился в ее океанских способностях. Напрасно.
Мадемуазель стояла у верха трапа. Вспоминая, как я с ней расстался в последний раз, я испытывал некоторое замешательство. Я заранее подумал об этом и решил держаться как ни в чем не бывало – если она позволит. Способ, которым я спасся, сбежал из ее спальни, был вовсе не романтичным. Но я надеялся, что ее способности, адские или любые другие, не помогли ей восстановить картину моего бегства. Поэтому, поднявшись по трапу, я с в идиотским весельем заявил:
