— Что?! Кто?! — Александр уже стоял с обнаженным мечом.
Бурцев прыгнул к окровавленным конским тушам, вырвал из своей седельной сумки «шмайсер». Глаза смотрят вверх — на Вороний Камень. Ствол «МП-40» — тоже.
А там — над скалистым обрывом, меж валунами мелькнула чья-то шапка. Бурцев ударил очередью. Шапка исчезла. Донесся стук копыт. Уходит, гад…
— Князь, будь здесь!
Не слушая и не слыша возражений, Бурцев уже бежал вокруг острова — к пологому склону Вороньего Камня. Только там и мог спуститься на озерный лед гранатометчик.
Со стороны заросшего берега к ним спешили встревоженные дружинники. Гаврила Алексич — впереди. Но далеко еще, слишком далеко княжьи люди. А незнакомый всадник в простеньком тулупе, мохнатой шапке и широких штанах — вот он! Слетел с Вороньего Камня, поворотил коня к ближайшему леску. Погнал…
Нет, врешь, не уйдешь! Теперь — точно не уйдешь. Еще одна очередь из трофейного «шмайсера». Конь умчался. Всадник, срезанный пулями, — упал. Заворочался на снегу, завыл утробно. Красное пятно растекалось под набухшим тулупом.
Бурцев подбежал к раненому. Подоспел и Александр.
— Кто это?
Брезгливо — как некогда боярин Игнат ворочал сапогом отрубленную голову мясника Федьки — Бурцев перевернул ногой скрюченное тело. Тело застонало. Бурцев отступил в изумлении.
— Игнат?! — Ярославич тоже был в шоке. — Ты?!
Еще один стон. Мертвенно-бледное лицо. Гримаса нечеловеческой боли. Мольба в глазах.
— Убей, князь, — прохрипел боярин. — Сжалься…
Да, тяжко сейчас Игнату: пуля вошла в бок, а вышла из живота. С кишками вышла. А когда кишки вот этак — наружу, смерть уже неминуема. Но смерть смерти рознь. Если вставить все как есть, долго еще боярину мучаться. Очень долго.
— Убей… Христом-Богом прошу…
Князь, однако, не торопился выполнять просьбу предателя. Склонился над боярином. Посмотрел сверху. Хмуро, недобро, глаза в глаза:
— Ты Савву живота лишил, Игнат?
— Да, князь, — боярин не отпирался — зачем? Сейчас-то. — Тебя хотел… Не вышло…
Ох, ничего ж себе! Бурцев присвистнул. Выходит, вовсе не эсэсовец швырял гранату в Александра во время Ледового побоища!
— И Федьку Рваноуха нарочно зарубил, чтоб тебя не выдал? — продолжал допрос Ярославич.
— Да, князь…
Так вот кто послал к Ярославичу на Соболицком берегу рябого убийцу с подранным ухом! Бурцев качнул головой.
— А гранаты где взял? — вмешался он. — Эти взрывающиеся сосуды с деревянными ручками?
Игнат булькал, сплевывал кровью и тяжело, хрипло дышал.
