— Но зачем ему, помимо Дильмаца, надо было убивать еще и этого горемыку? Может, это его сообщник и они что-то не поделили?
— Нет, Аркадий Маркович, отношения поначалу выясняют не таким способом, а сверху прыгают, чтобы напасть на противника. С сообщниками так не поступают.
Они вновь вышли в переулок и задрали головы вверх. Алексей показался на крыше.
— Позвольте! — крикнул он и, присев на краю крыши, сиганул вниз.
— О, дьявол! — вырвалось у Божко, резво отскочившего в сторону. — Предупреждать надо, молодой человек…
— Так я и предупредил, — сконфузился Алексей, — крикнул: «Позвольте!»
— Просто Аркадий Маркович представить себе не могли, что ты махнешь с подобной высоты, — с ангельской улыбкой на устах, но с ядовитой интонацией в голосе произнес Тартищев и тут же склонился к следу, оставленному Алексеем. — Смотрите, господин следователь, а следы, однако, один к одному, только что последние несколько меньше!
Тот недовольно хмыкнул в усы, но присел рядом с Тартищевым и Алексеем.
— Хорошо, частично вы меня убедили, что убийца спрыгнул с крыши, но доказать, что он причастен к убийству Дильмаца, думаю, будет трудновато.
— Федор Михайлович! — подал голос Алексей. — На крыше дома, где проживал Дильмац, я отыскал место, где трубу обвязывали веревкой. Совсем свежий след. Трубу белили, по-видимому, недавно, известка еще мажется, и след хорошо заметен. На краю крыши, — уточнил Алексей, — я нашел волокна от пеньковой веревки, которые зацепились за проволоку ограждения. Вот они! — показал он несколько грязновато-серых нитей, намотанных на указательный палец. — Веревка, судя по всему, тоже старая, разлохмаченная…
— Выходит, он проник в дом через окно? — с негодованием произнес Божко. — Но в комнате, где лежит убитый, все окна заперты.
— Я думаю…
— Ишь ты, они еще думают, — прервал Алексея Божко и, повернувшись к Тартищеву, пробрюзжал:
— Где вы откопали этого умника?
— Сей тайны не выдаем! — рассмеялся Тартищев и подмигнул Алексею:
— Давай свои соображения, сынку!
— Я думаю, — сухо повторил Алексей, — убийца пролез через окно туалетной комнаты. Камердинер, помните, сказал, что летом его всегда держат открытым для вентиляции…
— Но окно достаточно узкое, — недовольно скривился Божко, — а судя по следам, неизвестный крупного телосложения.
— Просто это подтверждает, что он ловок и силен, — произнес сухо Тартищев и посмотрел на Алексея:
— Ну, следопыт, пошли посмотрим, есть ли следы на стене туалетной комнаты…
