Так что оставив соответствующие письменные инструкции шевалье де Бельмону и велев рыбакам вручить их капитану первого английского корабля, который приблизится к их деревне, Мартен также отплыл на север — восток вдоль побережья Саффолка и Норфолка.
Шторм стих под вечер, ветер медленно менял направление, и после захода солнца начал дуть прямо с юга, что значительно облегчило плавание. Благодаря столь благоприятным обстоятельствам «Зефир» плыл теперь со скоростью двенадцати и даже четырнадцати узлов и около восьми вечера оказался у входа в залив Хамбер.
И тут Мартен наткнулся на следы испанцев. Печальные следы, которых ему предстояло увидеть ещё не раз. На мелях, вдоль низких берегов и рифов торчали до нитки разграбленные остовы крупных кораблей, а трупы моряков и солдат покачивались на волнах, окруженные стаями чаек. Рыбаки, крестьяне и йомены из Линдсея и Йоркшира, среди которых было немало католиков, истребляли папистов ради жалкой добычи или из опасения перед вооруженным вторжением, не спрашивая об их намерениях и не выказывая жалости.
Такое положение дел успокоило Мартена: какой бы план не родился в голове вождя Великой Армады, Англии пока не грозил никакой десант. В то же время «Зефиру» требовался хоть день передышки для приведения в порядок такелажа и устранения повреждений, полученных во время бури в проливе Ла Манш, а также для соединения с остальными силами авангарда и передачи полученных сведений Дрейку.
Встреча с Пьером Кароттом и Ричардом де Бельмоном произошла на следующий день. Недоставало только «Ибекса», который повернул назад из Уолтона, чтобы встретить флотилию Дрейка и Хоукинса с рапортом, составленным Бельмоном.
Ричард хотел дождаться его возвращения и новых приказов адмирала, но Мартен заставлял поторапливаться. Его сжигало любопытство, что же собственно намерен делать Медина — Сидония, и кроме того, питала некоторая надежда, что найдется случай схватиться с Бласко де Рамиресом, который ускользнул из Кале.
Так что три корабля снова подняли якоря и поплыли дальше на север.
Северное море по части ярости штормов и бурь немногим уступало Английскому каналу, так что Великая Армада, бездарно ведомая своим адмиралом, который плыл без карт и лоцманов, таяла день ото дня. Когда провалились попытки десантов в Тинмуте и на побережьи Шотландии в Ферт оф Форт, стало ясно, что ни одному испанскому солдату не суждено ступить на еретический остров.
Вслед за потрепанной армадой, как стая голодных волков за стадом овец, двигались корабли англичан, топя отбившиеся от главных сил, запоздавшие или заблудившиеся каравеллы, а у берегов собирались вооруженные толпы и войска шотландских баронов, жаждущие грабежа и крови.
