Высокий, широкоплечий, он, несмотря на внушительные размеры, умел двигаться с грацией дикой кошки. Узкие панталоны, перехваченные на бедрах широким ремнем, облегали Кейна, словно вторая кожа, и было видно, как при каждом шаге упруго перекатываются мощные мускулы на его ногах. Обнаженный до пояса, бронзовый от солнца, Кейн был похож сейчас на античного бога.
«Он не ходит, он просто летает», — подумала Гленна.
Грудь у Кейна была широкой, под стать плечам, а бедра — узкими. Взгляд Гленны упал на выпуклый бугорок между ними, и щеки ее немедленно порозовели. Мысли вновь обратились к прошедшей ночи, и она подумала о том, что Кейн умеет летать и в темноте.
«Надеюсь, он еще не раз покажет свое искусство», — подумала Гленна и окончательно раскраснелась.
Кейн обернулся. Сверкнули его серые глаза, и он спросил, подмигнув:
— Ну что, все рассмотрела?
Гленна смутилась, отвела глаза и ответила, запинаясь:
— Я… Я не подглядывала. А как ты догадался?
— Я всегда чувствую, когда на меня смотрит женщина. Особенно такая красивая, как ты.
От этих слов в душе Гленны вспыхнуло новое, незнакомое ей прежде чувство. Оно росло и разгоралось, словно степной пожар, раздуваемый ветром.
— Кейн, — нежно и страстно прошептала она.
Он услышал, понял ее зов, но силой удержал себя, заставил не броситься в ее объятия. Кейн боялся еще раз воспользоваться неопытностью Гленны. Хочет ли она его так, как он сам хочет ее, — осознанно и искренне?
Он подошел к Гленне, опустился перед ней на колени и нежно спросил:
— Ты в этом уверена, Гленна?
— Совершенно уверена, Кейн, — ответила она.
— Тогда скажи, любовь моя. Скажи, чего ты хочешь.
— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, — ответила она без тени сомнения. — Я хочу тебя. Прямо сейчас.
«О боже! — мелькнуло в голове Гленны. — Неужели это сказала я, вчерашняя школьница Гленна О'Нейл? И чем я сейчас лучше той же Сэл, или Перл, или Кэнди? Нет, нет, неправда, я не такая, как они. Я хочу любви Кейна, а не его денег».
Мысли ее оборвались, потому что Кейн быстро сбросил с себя панталоны и нырнул к ней, под днище повозки.
Ни Кейну, ни Гленне не нужна была сейчас прелюдия, они оба были готовы к любви и одинаково сгорали от желания. Кейн сразу же вошел в Гленну, и от его вторжения по всему ее телу поплыл жидкий огонь.
«Сейчас все гораздо лучше, чем вчера», — подумала Гленна, обвивая руками шею Кейна, отвечая поцелуями на его пылкие поцелуи, чувствуя, как сильно и нежно проникает он в самые тайные глубины ее лона. Их движения становились все быстрее, все жарче, и вскоре с их губ одновременно слетел хриплый стон экстаза.
