Но судьба распорядилась по-своему: и кирзы наносились, и нанюхались пороху, и счастливы были, когда в их сердца постучала война. Жили они себе на гражданке и вроде бы не тужили, но у каждого было в душе сомнение: что-то не так, нет настоящего дела, скучновато и тоскливо порой. Лишь теперь осознали они, для чего рождены. Веселей потекла в жилах кровь, почувствовали себя мужчинами. Раньше жили, как бабы, в комфорте и неге. За шкуры свои тряслись, эгоистами были, пустыми, бесцельными, а теперь — бойцы. Настоящая дружба, одна на всех. Настоящее дело, одно на всех. Hacтоящий риск, один на всех. И победа настоящая — тоже одна на всех.
Противно и скучно жить для себя. Безграничное самопожертвование и правое дело — вот что нужно настоящему мужчине. Остальное — наносное, цивилизации тонкий налет. Мужчине потребна война. Если он не громит врага, значит, себя убивает — водкой, наркотиками, ленью, обжорством, бабами…
Так вот они считали. Они решили жить для других и умереть молодыми. Старость, маразм, болезни — это все не для них.
Кто они? Убийцы? Герои? Романтики?
Трудно сказать, но общество без таких — сирота.
Сегодня в их группе особого назначения быть ему снайпером. Александр смазывал свое оружие не скупясь, потом долго тер все детали до блеска, напоследок клацнул затвором винтовки, крикнул: «Порядок», — и нежно поцеловал приклад. Так целуют любимую…
Впрочем, винтовку он назвал «Зоя».
Именем этим он все называл, даже гранаты, — все, что помогало выжить, что хранило его, спасало в этой подлой, жестокой и очень странной войне. Теперь уже каждый младенец знал, что позволило укорениться этой войне именно здесь, на этой земле, но знание истины ничего не меняло. Кому-то очень нужна война, а общество оказалось или слишком слабым, или попросту не захотело от нее защищаться. Отдувались они, единицы.
— Зоя — значит жизнь, — сказал Александр, с мечтательной улыбкой прижимая винтовку к себе.
Друзья переглянулись, но промолчали. Не удержался один Серега — злостный насмешник и балагур.
— Зоя — змея особо ядовитая, сымвол всех женщин, — шутливо, с чеченским акцентом пропел он, чем заслужил мягкий дружеский подзатыльник.
Заслужил и вдруг обиделся:
— Да пошел ты, Сашка, и без тебя чан трещит.
— А что так? — мгновенно отреагировал Витяй, медик-недоучка. — Кость всего, а, гляди-ка, болит.
Ну-ка, Серый, колись, в чем тут дело? Может, под костью зародились мозги?
Серега шутки не поддержал, пояснил со всей серьезностью:
