Денисия посмотрела на нее с завистью и сказала:
— Счастливая ты, Ларка. Всегда у тебя настроение хорошее.
— Какая я, к черту, счастливая? — отмахнулась та. — У меня на руках муж, ремонт и ребенок. Причем ребенок доставляет меньше всего хлопот.
Она глянула на часы и всполошилась:
— Денька, за дело. Что-то плохо сегодня движется наш перевод, а через два часа я должна быть в редакции. , Денисия виновато пожала плечами:
— Самочувствие скверное. Думаю, слегка переутомилась на приеме вчера. В преддверии таких приемов отдыхать надо, а я пашу без продыху. Кажется, в голове тараканы уже завелись.
— Эхе-хе, — вздохнула Лариса, — жизнь наша бешеная. Действительно можно умом тронуться при такой загрузке. День расписан буквально по минутам, везде опаздываю, все меня костерят. Раньше хоть дома относительный покой был, теперь же, когда со мной приключился этот ремонт, жизнь стала невыносима. Знаешь, подруга, крыша едет аж бегом. Пора обращаться к психиатру.
— Ой, пора!
— На кровать упаду, глаза закрою, а вместо сна звуки в ушах, ритм сумасшедший: «Гой-гой-паду-да жи-жи-ту-ру-ру…» Как тут не материться? Марш моей жизни вместо сна.
— Да ты что? — ужаснулась Денисия.
— Клянусь моим Зюзей. Вот оно, мое женское счастье. А если каким-то чудом заснуть ухитрюсь, мой тут как тут с дельным предложением.
— С каким?
Лариса горестно закатила глаза:
— Ну ты, блин, как маленькая. Известно с каким.
Какое еще дело мужику в два часа ночи делать приспичит? Не кран же чинить. И что удивительно, всегда не вовремя его на подвиги тянет. Как тут не материться? И нет чтобы с ласки начать, он сразу с угрозы. «Только попробуй мне, — говорит, — заявить, что у тебя плохое самочувствие». — «Нет, — отвечаю, — самочувствие у меня завидное, а вот самочувствие отвратительное». Он сразу в крик: «Затрахали меня твои критические дни! Через них скоро импотентом стану». Я ему: «Рот закрой, ребенка разбудишь». Вот и вся любовь.
— Он не обижается? — с тревогой поинтересовалась Денисия.
Лариса обреченно махнула рукой:
— Уже привык. Честное слово, эта гонка за бабками добром не закончится. Мой прав: скоро, блин, будем все как один припадочными, но зато в норках, бриллиантах и на «мерсах». Как тут не материться?
Вот прикинь, вчера сумасшедший гонорар получила, а радости ноль. На душе сплошной непокой. Так, без всякого удовольствия, шубку из стриженой норки себе и купила. Пришла домой, глянула в зеркало — зашибись. В редакции все бабы будут в отпаде. Одним походом в «шоп» задаваку Козлову, с ее сраным песцом, ниже плинтуса опустила. Казалось бы, радуйся, а на душе, кроме смятения и тревоги, ничего.
