— Дорогая, — закричал он жене, попеременно указывая то на Аронова, то на Денисию. — Этот молодой человек влюблен в эту крошку!
— Да-а? — поразилась Жозефина, осыпая супруга увесистыми тумаками. — Тогда почему он выбрал для встречи с ней именно твою спальню?
— Это вышло случайно! Так бывает!
— Так бывает лишь у распутников! Ты устроил здесь групповичок?!
Денисия вспыхнула, но промолчала; Аронов, наглец, не повел и ухом. Похоже, мысль француженки не показалась ему отвратительной. А вот Машикули расстроился и, вяло отражая нападки жены, взмолился:
— Дорогая, если ты бить меня перестанешь, я все тебе объясню!
— Объясняй! — смилостивилась Жозефина, слегка отступая.
И Машикули с подъемом поведал, как накануне к нему явился прекрасный юноша (Аронов) и рассказал о беде возлюбленной (Денисии). Машикули и раньше слыхал от Воровского об этой милейшей деве (о Денисии), а тут еще молодой человек (Аронов) признался, что терзает его тайная страсть, что он безмерно и молчаливо в красотку (в Денисию) влюблен и рвется в беде ей помочь, но как, не знает.
— А ты, старый сводник, как всегда, знаешь все, — зловредно заметила Жозефина.
— Ну дорогая, — виновато развел Машикули руками, — грешен я, признаю: да, я чрезмерно умен и ничего не могу с этим поделать.
Жозефина слов не нашла, лишь сказала:
— Ха-ха!
А Машикули скромно продолжил:
— От большого ума мне и хлопоты: все идут за советом, за помощью. О тебе памятуя, моя нежная курочка, я помогаю не всем, а тут такой исключительный случай. Ты же знаешь, как я на склоне лет отношусь к влюбленным. Разве мог я им отказать?
Тут уж взбунтовалась Денисия.
— Кому — им? — по-русски спросила она и продолжила, испепеляя взглядом Аронова:
— Этот повеса вам врет. Если он кого-то и любит, так лишь себя, а к делу примазывается моему только лишь ради рейтинга. А ну, признавайся, это ты в мой номер проник? — спросила она, уже грозно наступая на Аронова.
— Да, я, — тоже по-русски ответил он.
Жозефина крутила головой и ничего не понимала.
— О чем говорят эти дети? — спросила она у мужа.
— Девушка благодарит молодого человека за его любовь и просит любить ее крепче и крепче, — не моргнув глазом, солгал Машикули.
— А он что ей отвечает? — пожелала знать Жозефина.
— А он говорит, что она красотой своей похожа на утреннюю зарю и северное сияние, вместе взятые.
И что глаза у нее ярче звезд, и что губы ее нежней лепестков роз и лилий, а стан ее тоньше лианы.
— Он же не больше двух слов сказал, — поразилась Жозефина.
