Несмотря на его домашний вид, Денисия мгновенно узнала Бертрана. Там, в Москве, на приеме у посла, он привлек ее внимание своими тонкими комментариями деятельности мировых политиков.
Денисия, на приеме представленная Машикули как Зоя Воровская, специалист по старофранцузскому, его покорила. Он не без кокетства остроумно и много шутил, просил называть его просто Бертран…
Возможно, поэтому она известной его фамилии и не запомнила, зато прочно врезались в память его непослушный вихор на морщинистом лбу, обширная плешь на макушке и склеротические жилки на собранных в задорную улыбку щеках. Старик был колоритен, энергичен, образован, умен — светский лев, лишившийся гривы, но не утративший желания жить и любить.
Узнал ли он ее?
Денисия терялась в догадках. Прическа, одежда, дорогая косметика меняют женщину порой неузнаваемо, но они весь вечер общались…
И Машикули глядит на нее так хитро.
Что он помнит? Что думает, знает?
«Возьму и спрошу», — решила Денисия, тем более что делом интересоваться старик не спешил, словоблудил вокруг да около, не давал и рта ей раскрыть, зато комплиментами сыпал без меры, расправляя облезлый павлиний хвост.
В общем, старый ловелас осторожно щупал ее на предмет интрижки. Денисия потеряла терпение, даже рассердилась и, не скрывая раздражения, с очевидным намеком спросила:
— Я вам еще не надоела своими пустыми разговорами?
Она хотела продолжить: «Может, перейдем наконец к делу?», но Машикули ее перебил:
— Ну что вы? Не часто доводится забытому всеми больному болтливому старику отвести душу с милой, юной и образованной собеседницей. Вы напомнили мне жену Воровского, в которую, каюсь, я с первого взгляда влюбился.
Денисия попыталась удивиться:
— Мы похожи?
Машикули кивнул:
— О, да. Она так же образованна и мила. На приеме у нашего посла мы с ней чудесно и долго болтали, а потом она так же внезапно исчезла, как и появилась, а я, уезжая из заснеженной России, увез в своем сердце ее милый и грустный образ.
— Почему — грустный? — удивилась Денисия, припоминая, что на приеме она была счастлива.
Машикули развел руками:
— Простите старика, если ошибся. Ведь это были вы?
Денисия вспыхнула:
— Я не Зоя, я Гюльджагера.
— Вы и не Зоя, и не Гюльджагера.
— С чего вы взяли? — похолодела она.
— Ну.., во-первых, вы и та девушка, которая назвалась Зоей, фактически одно лицо, — хитро прищурив глаза, сообщил Машикули.
— А во-вторых?
— А во-вторых, Боровский вас называл Денисией. Разрешите и мне вас так называть.
