Липочка прижала ладошки к пылающим щекам и выдохнула:
— Вы подлец!
Роман горестно покачал головой:
— Ни в коем случае. Я всего лишь несчастный человек.
— Да в чем же ваше несчастье? — взбесилась Липочка. — В том, что вы проникаете в чужие квартиры и не даете людям спокойно жить?
— Нет, не в этом! — с жаром воскликнул Роман. — Разумеется не в этом! Я порядочный человек и если пошел на такие неприличные, крайние меры, значит возникли серьезные причины. Моей жизни угрожает опасность! Смертельная! Я нуждаюсь в помощи! Один бог знает в какую жуткую переделку я попал!
— Один бог знает? — ужаснулась Липочка. — А вы?
Роман ее успокоил:
— Я тоже кое-что знаю и готов это вам изложить, если вы готовы меня послушать.
— Готова, конечно готова, — энергично затрясла кудряшками Липочка, загораясь любопытством.
— Извольте. Я считал себя счастливым человеком, — многообещающе начал Роман, но… не успел продолжить.
Из прихожей донесся звонок. Три звонка.
— Это Глаша! Моя подруга! — сообщила Липочка и заметалась: — Беда! Беда! Она ничего не должна знать! Она не должна вас видеть! Под кровать! Сейчас же под кровать возвращайтесь!
Пончикову Глафиру давно уже раздражало благополучие подруги. Эта дурочка, Олимпиада Желтухина, была счастлива всегда: и зимой, и летом, и в мороз, и в слякоть, и в нищете, и в изобилии. И хотя Глафира осознать не могла в чем это счастье заключается, завидовала и страдала она невообразимо. Да и было от чего страдать, сама-то Глафира была несчастна. Она считала себя женщиной достойной, но с очень несложившейся женской судьбой. Совсем наоборот (по мнению Глафиры) обстояли дела с Липочкой: дура-дурой, а только и делает, что таскает из барабана фортуны счастливые билетики. По этому случаю Глафира очень жалела себя и злилась на Желтухину.
“Ну почему у нее всегда такой вид довольный? — изумлялась Глафира. — Чему радоваться ей, этой Липке? Ни в чем она не состоялась. Я — глава фирмы, а у нее никакой карьеры, даже работы не имеет. Я деньгами сорю, она у мужа копейки клянчит. Квартирка ее скромненькая, не то, что у меня. Обстановка бедненькая, моей не чета. Муж — кобель. И пьянь. И бездельник. Дома пальцем о палец не ударит. С чего Липка взяла, что она счастлива? И сама она жирная. И жизнь ее проходит вдалеке от мужских глаз, на кухне, в засаленном домашнем халате, среди грязной посуды, швабр и пылесосов…”
На этом месте обычно Глафиру передергивало, и она принималась гадать как бы половчей открыть глаза безобразно счастливой подруге на все ее горести и беды. В общем-то, в этом и был основной смысл существования Глафиры: доказать всем женщинам, что они против нее просто тьфу! Пустое место!
