— Еще Маша любила подшучивать над сестрой.
Знаешь этот старый прикол?
— Какой?
— "Девушка, у вас нитки из-под юбки болтаются!
Ой, пардон, это ваши ноги!"
— Ну и что? — раздраженно повторила Бойцова. — Все сестры друг дружку подкалывают.
— Совершенно верно, — согласилась Далила. — И по тому, как они это делают, можно составить впечатление и о них самих, и об их отношениях. — Елизавета сдалась и, обреченно махнув рукой, скомандовала:
— Составляй впечатление.
— Золушки стараются всем понравиться и всем угодить. Колкость, задиристость, вредность — это не их стиль. Следовательно, Маша не могла намеренно обижать сестру. Но Маша не ангел, и у нее бывали вспышки обиды, гнева и раздражения. Тем более что Наташа умеет все это вызывать. И вот тут-то получается интересная штука: ругая сестру, Маша практически признавалась той в своей зависти и, как это ни парадоксально, в любви.
Бойцова схватилась за голову:
— А теперь ты меня запутала окончательно!
— Следи за логикой, — попросила Далила. — Если Маша тактичная и добрая девушка, разве может она "сделать больно сестре?
— Неосознанно может.
— Правильно. Когда сестры ругаются?
— Когда не согласны с чем-то, когда хотят выразить свой протест, когда хотят чего-то добиться, — добросовестно перечислила Елизавета.
Далила добавила:
— И когда все, тобой упомянутое, накопилось в душе и перешло в раздражение. Все, о чем ты сказала, у таких, как Маша, умных и сдержанных, вызывает желание разобраться. В ход идут не ругательства, а аргументы. А вот запас раздражения мог утопить ее рассудительность в сильных эмоциях. Тут уж трудно удержаться от ругательств и Золушке. Но даже в такие моменты Маша себя контролировала. Она боялась обидеть сестру.
Бойцова всплеснула руками:
— Ну с чего ты взяла? То она сестру предавала, то обидеть ее боялась! Что вы за люди, психологи! Как начнете тень на плетень наводить — крыша едет!
— Никакая не тень, — рассердилась Далила. — Все ясно, как в солнечный день. Наташа красивая женщина, но разве нет у нее недостатков?
— Да сколько угодно! — радостно известила Елизавета. — У нее глаза даже разные: один — больше, другой — меньше. И как она ни пытается исправить разницу макияжем, все равно это сильно заметно.
— Однако Маша этой разницы вроде не замечает.
Глазами она ни разу не подковырнула сестру. Следовательно, наша Золушка боялась сделать Наташе больно даже тогда, когда с трудом себя контролировала.
Но и сдержаться она не могла. Потому и получалось, что, ругая сестру, Маша практически признавалась ей в своей зависти и, как это ни парадоксально, признавалась в любви. Можно ли Наташины ямочки в щеках назвать дырками?
