— По приказу начальства я вынужден разговаривать с вами, но делаю это против желания. И следственных материалов от меня вы не дождетесь. И память у меня плохая. Все, что касается убийства Делягина, выветрилось из головы. Не обессудьте.
— Я подозревала, что вы мне не обрадуетесь, — усмехнулась Далила, — но не думала, что вы начнете прямо с наезда.
Шульгин крякнул и потянулся за дешевыми сигаретами.
— А чего вы от меня хотели? — уже мягче спросил он. — Почему я должен вам помогать?
— Вы намекаете на то, что я не бесплатно работаю? Не завидуйте, я готова платить за информацию, причем по вашим расценкам.
Майор отшатнулся:
— Что за народ?! Да разве же я о том? Платить она мне собралась! Это после звонка генеральского?
Далила вежливо попросила:
— Забудьте, пожалуйста, о звонке. Он и мне дался непросто, но выхода не было. Без звонка вы меня на порог кабинета, думаю, не пустили бы. Так ведь?
— Это да, — согласился Шульгин. — А теперь вот пустил, на свою лысую голову.
Лысина у него и в самом деле имелась, но она лишь украшала грубые, словно вырубленные из камня мужские черты. Несмотря на вредность майора, он Далиле понравился. Особенно хороши были его глаза. Живые и умные, они оставались добрыми даже тогда, когда их хозяин ворчал и ругался.
Обласкав его взглядом, она сообщила:
— Лысина вас украшает.
— Лишь потому, что вы меня с волосами не видели, — огрызнулся Шульгин, не оттаяв даже от комплимента.
Более того, секунду спустя он брюзгливо спросил:
— Чего вы хотите? Пришли под меня копать?
— У меня цель другая, — уточнила Далила.
— Да ясное дело. Вам кто-то за что-то платит, а в результате подставляют меня.
— Если вас это волнует, давайте сразу определимся. Я буду с вами советоваться и тщательно обдумывать каждый свой шаг, чтобы вам не навредить. Я считаю себя порядочным человеком.
Шульгин проворчал:
— Любой о себе так думает.
Далила обиделась:
— Моя профессия тоже частенько дает повод разочароваться во всем человечестве, но вам я доверяю.
— Ваша профессия? А кто вы? — заинтересовался майор.
— Психоаналитик.
— Это куда?
Со змеиной улыбочкой она сообщила:
— Мне кажется, вы и сами прекрасно знаете.
— Терпеть не могу догадываться. Конкретику обожаю, — саркастично признался Шульгин.
— А я уповаю на откровенность, — парировала Далила.
— Ага, на мою.
— И на свою. И хватит нам цапаться. Если уж вас ко мне свыше приговорили, то давайте сотрудничать, — миролюбиво предложила она.
Шульгин рассердился:
— А это уже наглость!
