ссалов!
«Да, „Мирин“, Ричард. У меня есть еще „Мирин“. То, что доктор прописал».
Брандер нахмурился и задумался.
— Похоже, Дом Риц уже дважды обошел тебя. Сначала аббат, потом замужество Шарлотты.
«Я приберегу новости о провозглашении независимости Черека на потом».
Ричард обернулся к Брандеру.
— Новый аббат. Прекрасная Шарлотта. Точное исполнение приговора Совета. — Его голос был грубой имитацией голоса Карна Халарека. Карн Халарек был причастен ко всем трем событиям. Ричард вздохнул и продолжил:
— Ничего бы этого не случилось под председательством Гормсби. Наша партия считает смерть этой женщины Халарек (хотя все знают, что я целил в лорда Карна) благом для общества. — Ричард покраснел и дышал часто. — Она действительно верила, что Совет признает ее регентство до совершеннолетия Карна! Она действительно верила, что Совет позволит, чтобы правила женщина! Председатель Гормсби не позволил бы ей даже говорить!
Ричард расхохотался с неприятным звуком. Брандер не знал, как это остановить, и от этого чувствовал себя неловко. Он знал, что необходимо было успокоить его.
— Она признана была волей покойного Лхарра, а не Советом, кузен. Не думаешь ли ты, что можно не считаться с волей правителя? — Брандер поднес пальцы к губам и ждал, попадется ли Ричард на крючок.
«К счастью, я смогу использовать его собственные слова против него, когда займу его место».
Ричард мял комок бумаги в руках.
— Не имеет значения. Ларга мертва, Карн до сих пор жив, хотя все должно было бы быть иначе. Какие новости?
«В этих словах никакого проку. Годы в тюрьме лишили его обычной сдержанности».
Брандер бросил взгляд на комочек бумаги в руке Ричарда.
— Я думаю, ты уже знаешь.
Ричард взглянул в окно. Брандер видел за его плечом часть пейзажа. Небо, озеро, трава, покрытая инеем, — все напоминало о приближающейся зиме. Синие ели стали почти черными. Брандер понимал гнев, который лишь едва прикрывал отчаянье Ричарда. Прошли пять лет, неудавшийся побег позади. Впереди еще пять лет, почти в полном одиночестве — это кого угодно повергнет в отчаянье. Только месяц назад весь нижний уровень Бревна принадлежал Ричарду для вечеринок и политических собраний (о чем знал предыдущий аббат), для приглашенных женщин (о чем аббат не знал).
Ричард сжал кулаки, и бумага вновь зашуршала, привлекая внимание Брандера.
— Шарлотта достанется мне, а не Халареку.
— Он может многое предложить, — сказал Брандер, стараясь сохранять безразличный тон.
