Открытая враждебность исчезла с лица Ороарка, но его настороженность свидетельствовала, что он не изменил своей точки зрения на ритуал рукопожатия. Сэм наклонился через мою руку, а затем поцеловал воздух, как это принято у Гхарров, чтобы ублажить Ороарка. Затем он отступил назад и посмотрел на меня.
— Доброго здоровья, Жанна Верлит.
Знакомый фруванский ритуал и речь, хотя и с акцентом, характерным для Ригеля-4, чуть не заставили меня заплакать от нахлынувших воспоминаний.
— Доброго здоровья, Первый Купец. Не…
Ороарк сделал предупреждающее движение. Я хотела расспросить о доме, семье и…
Но мне было разрешено прийти получить протекцию Гильдии. Я неохотно стала снова говорить на штернланге, на языке, который понимал капитан.
— Мой лорд просил меня искать защиты Гильдии, если он будет убит. Как мне сказали, сражение идет с большими неудачами для нас, и мой лорд не верит Совету, что он сможет защитить меня.
Лицо Сэма помертвело:
— Вы пришли сюда за этим?
— Я думала… — я отчаянно искала правдоподобное объяснение нашего прихода. — Существует шпионаж в Доме, Первый Купец. Я боюсь, что если шпион перехватит сообщение, то он найдет некоторый способ прервать связь с внешним миром.
Сэм медленно кивнул. Он собирался принять объяснение.
— Вы сильно рисковали из-за простой вещи. Вам достаточно было только попросить. Без предварительной подготовки. Без бумажной волокиты.
— Это действительно все, что я должна была сделать? Позвонить?
— Это все. Если ваш муж погибнет, все ваши местные права, включая гражданство, кончаются (если у вас нет детей). Всем остальным занимается только Гильдия. Это единственный шанс для вас спастись в этом мире.
Единственный шанс. Это лучшее, на что я могла надеяться. Я могла положиться на репутацию Гильдии, даже если следующий лорд Халарек не допустит ни одного из Гильдии в наше поместье. И кто может быть следующим лордом?
Я не хотела думать об этом. Я также не хотела еще раз возвращаться в Онтар. Возможно, Сэм что-то слышал от моей семьи. Наверняка, даже если письмо, которое я писала, не прошло через его руки, Сэм сказал бы им, где я нахожусь. Он видел меня в свадебной процессии. Он знал Питера. Он был капелланом и часто приносил родственникам плохие вести. И, наверняка, сказать, где находится жертва похищения, не может рассматриваться, как прямое вмешательство в дела Старкера-4 с точки зрения начальства Сэма. Я постаралась заставить забыть жалость к себе, что никто из тех, кого я люблю, не знает, где я нахожусь.
