- Но так не получилось, - возразил я. - Арабы все еще в силе, палестинцы хотят за столом переговоров оттяпать Яффо, а пресловутый Генрих вовсе не родился, и Франция все еще республика. Знаешь, я согласен, что у Нострадамуса были верные предсказания, вот ведь и распад Советского Союза он в двух словах изобразил... Но пророки всегда отличались туманным стилем.
- Это отговорка неучей, - отрезал господин Штарк. - Пророки всегда отличались абсолютной точностью. Иначе они были бы не пророками, а фантастами.
- Спасибо за комплимент, - буркнул я, соображая, как бы выпроводить посетителя без вреда для здоровья и мебели.
- Все, что предсказал Магистр до рождения Генриха, сбылось. И Французская революция, и век пара, и марксизм с ленинизмом, и образование коммунистического государства, и его распад через семьдесят четыре года, и рождение Израиля, и мировые войны, Гитлер и Мао, я уж не говорю о Сталине... Генрих просто не мог не родиться, он не мог не возглавить Францию в 1999 году.
- Не повезло, - сказал я. - Его потенциальная мать вышла замуж за другого. Ты же знаешь француженок, они такие ветреные, да и Нострадамуса не читают...
- Нечего иронизировать, - печально сказал господин Штарк. - Вся история идет наперекосяк, а историку Песаху Амнуэлю на это плевать.
- Историк описывает то, что произошло на самом деле, а не то, что могло бы произойти, если бы сбылось чье-то пророчество.
- Все, о чем писал Магистр, произошло на самом деле, - сказал господин Штарк.
- Возможно, - сказал я, - но не в нашем мире.
И лишь произнеся эти слова, я понял, чего добивался посетитель.
- Так, - сказал я, взяв в руки книгу катренов и перечитывая тот, что был отмечен желтой полосой, - ты хочешь сказать, что примерно в тысяча девятьсот семидесятом году произошло событие, которое сместило нашу историю на альтернативную мировую линию. Ведь именно в семидесятом должен был родиться Генрих, верно?
- Ну вот, - удовлетворенно сказал господин Штарк, - ты, наконец, понял. Он произнес это таким тоном, будто был убежден, что средний историк в состоянии понять только азбучные истины.
- А что такого произошло в семидесятом? - задумчиво сказал я, перебирая в памяти события того времени. - Ранние годы застоя в СССР. США увязли во Вьетнаме. Франция переживает период политической нестабильности. В Германии... Но Германия нас ведь не интересует...
- Франция, - сказал господин Штарк. - И узнать это можно только одним способом.
