Ничего не ответив, Пол шагнул в коридор. Он чувствовал себя физически больным. Он ненавидел это самодовольное бульдожье лицо Сиверса – ненавидел с силой, доселе неизвестной ему. Человек, отдавший себя чуме! Так он сказал. Но правда ли это? И хотя бы что-нибудь из этого правда? Сиверс не первый, кто высказывал такие идеи. Каждый кожистый заявляет то же самое – это обычный симптом. Сиверс просто выдумал новые объяснения, подкрепляя свои заблуждения, и Пол почти поверил им. Ах, хитрец! «Ты не хочешь принять свою судьбу?» Мог бы сказать и проще: «Дай мне коснуться тебя! Скорее! Скорее!» Возвращаясь в комнату на третьем этаже, Пол вновь ощутил приступ дрожи. Ему захотелось окатить себя едким маслом. И еще ему хотелось уйти.
Он провел день, скитаясь в районе порта и наблюдая за группой монахов в доке, которые работали на подмостках, окружавших корпуса двух небольших морских посудин. Монахи конопатили и смолили потрескавшиеся швы, бегали по настилам с ведрами гудрона и краски. Задав несколько вопросов и узнав, какая яхта предназначалась ему, Пол отбросил все мысли о немедленном уходе.
Яхта была пятидесяти футов в длину. Стройное судно с утяжеленным финкелем, который выдавался слишком далеко для мелководной навигации. Колония нуждалась только в плоскодонных баржах для перевозки пассажиров и грузов, пребывавших с континента. Им негде было использовать эту морскую красавицу с линиями маленького эсминца. Возможно, это был полицейский катер или судно береговой охраны. На передней палубе виднелась станина орудийной установки, хотя всю боевую технику сняли давным-давно. Яхта, созданная для скорости и ветра, работала на дизельном топливе, а значит, ее можно было снарядить для долгого и удивительно прекрасного плавания.
По старой привычке Пол скитался по складам, высматривая добычу и запасы пропитания. Время от времени он встречал серокожих монахов, но те желали только одного – уклониться от встречи с негипером. Одержимость кожистых срабатывала главным образом по запаху, и дезодорант из масла помогал ему предохранять себя от страстных домоганий. Но потом на Пола напал мирянин с дикими глазами, чуть ли не до смерти напугав его среди штабелей из сложенных ящиков. Кожистый был почти в двух шагах за спиной, когда Пол услышал шарканье его подошв. Путей для отступления не было, и, охваченный неизъяснимым ужасом, он вскинул дробовик и прострелил мужчине руку. Затем, задыхаясь от страха и удирая от яростных воплей кожистого, он позорно бежал из склада.
