Опять коридор, поворот направо; нечто вроде зала для приемов, зеркала по углам, кажется, какие-то скульптуры из белого мрамора — все это быстро мелькает, советник и Блюмкин проходят зал насквозь. И вот — гостиная: кресла, диваны, круглый мраморный массивный стол под светло-коричневой скатертью, в центре фарфоровая ваза в виде огромного листа винограда, на ней фрукты: яблоки, персики, незнакомые продолговатые зеленые плоды, виноград.
«Значит, в кабинет посла можно попасть, если нырнуть в боковую дверь — там опять коридор, в кабинет — вторая дверь направо… Молодец этот электротехник Вайсман! Все точно на своем плане изобразил…»
— Присаживайтесь, господа! — говорит советник посольства Бассовиц. — Сейчас с вами поговорят.
Не простившись, он уходит. С визитерами остается переводчик.
«Как это… С нами поговорят?.. Нам нужен посол!» — в глазах у Блюмкина темнеет от злости.
Несколько минут проходят в напряженном молчании. Блюмкин сидит на диване у открытого окна, выходящего в Денежный переулок, Андреев расположился в кресле у двери.
В гостиной появляются двое: пожилой мужчина с породистым аристократическим лицом, в строгом черном костюме и молодой человек лет двадцати пяти в парадной форме лейтенанта германских войск — строен, подтянут, энергичен. Переводчик представляет их:
— Первый советник нашего посольства господин Карл Рицлер, военный атташе посольства Леонгарт Мюллер.
— Вы от господина Дзержинского? — вежливо, но холодно спросил Рицлер, обращаясь к руководителю «акции».
— Да. Я — Яков Блюмкин, мой товарищ — Николай Андреев, представитель революционного трибунала. Так и указано в нашем мандате.
— К сожалению, по субботним и воскресным дням наш посол не принимает, — последовал ответ. — Я уполномочен принять вас и выслушать. Итак, господа?
Переводчик не успел перевести — Блюмкин грубо прервал его:
— Я имею строгое предписание от товарища Дзержинского говорить с господином послом лично.
— Но по какому поводу? — этот вопрос задал военный атташе Мюллер.
— По поводу его родственника графа Роберта Мирбаха, арестованного нами. Он подозревается в шпионаже…
— Только подозревается? — первый советник германского посольства Карл Рицлер был само изумление. — Нам было сообщено, что он задержан с поличным!
— Да, именно так, с поличным. Я неточно выразился. И об освобождении Роберта Мирбаха, повторяю, я уполномочен говорить лично с господином послом.
— Ну, хорошо, — несколько мгновений Карл Рицлер колеблется — Подождите. — Он выходит из гостиной.
