Дух господства и высокомерия, царивший в огромной бюрократической структуре РАМ, коробил Бака, оскорблял его личность. И в его время были политиканы, подобные заправилам РАМ. Например, заносчивый генерал Баркер, пять столетий назад пославший его в космос…
Но вот через несколько лет после выхода из анабиоза он узнал о существовании Новой Земной Организации и проникся уважением к этим людям, хотя понимал, что силы слишком неравны. Это была борьба маленького, пусть и храброго, щенка с матерым медведем. Бак чувствовал, как слаба НЗО, понимал, что она нуждается в руководстве.
Он снова посмотрел на рану Вильмы, затем перевел взгляд на ее лицо. Оно еще больше побледнело, челюсть слегка отвисла. Вильма едва дышала под воздействием дьявольского депрессанта. Руки Бака затряслись от охватившей его ненависти к РАМ. «Хватит!.. — бормотал он. — Хватит!..»
Филипп Зонин церемониально ответил на официальное приветствие Супервизора 10437 подразделения Гвардии Терринов. Можно было обойтись простым рукопожатием, но террины оставались последовательными приверженцами таких вот старомодных внешних атрибутов. Зонин старался подавить раздражение — легче было смотреть сквозь пальцы на их архаические традиции, чем отважиться на бунт. Террины были мощной силой внутри РАМ. Их организованность и военная выучка, не говоря уже о вооружении, давали им внушительное право голоса.
— Супервизор К-47 докладывает, сэр.
Зонин махнул рукой:
— Давайте, Зелинский.
— Мы успешно завершили чистку.
Зонин замаскировал вздох досады зевком. Слова супервизора были та же скупы и невыразительны, как и его незамысловатый костюм алого цвета. Зелинский отличался неразговорчивостью. Вытягивать информацию из этого террина приходилось по капле — все равно что брать яд у змеи.
— Мне нужны подробности, Зелинский. Директор захочет их знать.
Поставленный перед необходимостью контакта с начальством, пусть даже косвенного, Зелинский развил тему:
— Я повел драгу и два отряда в район действий. Мы проникли на базу НЗО, встретили сопротивление врага и нейтрализовали его. Затем базу уничтожили.
— У вас есть пленка?
Зелинский протянул тонкую красную кассету. Зонин ощупал ее и опустил в свой нагрудный карман.
— Убитые?
— Отправлены в Медицинский Центр РАМ, как всегда, сэр.
— А Роджерс?
Зелинский пожал плечами.
— Возможно, он тоже. От некоторых мало что осталось.
Зонин кивнул в знак согласия. Когда в ход идут лазеры, действительно, костей не соберешь. Но РАМ была щепетильна в отношении обработки любых останков, будь то даже мельчайшие фрагменты. Записывался даже химический анализ зубной пломбы. Это позволяло дать исчерпывающую характеристику личности того или иного из восставших — питание, физические данные, способность выживать в особо трудных условиях. Все это представляло интерес для административной службы. Ее ежегодный доклад о деятельности НЗО выходил толстой распечаткой, включающей в себя множество графиков и технологических карт.
