Натаниэль пожал плечами.
– Что я могу сказать?
– Что вы сожалеете о коварной тактике, которую применили, – предложила Сильвия, подмигнув.
– При том, что на самом деле я об этом не сожалею?.. При том, что эта тактика не принесла никому вреда, а только задела гордость?..
– Один-ноль.
– В конце концов, любезная леди, моему самолюбию тоже нанесен ущерб. – Несмотря на жесткий характер этой фразы, эколитарию удалось сохранить на лице спокойное выражение. Он взглянул на свою почти опустевшую тарелку, задаваясь вопросом, почему ему не хочется, чтобы обед так рано кончался.
– Отчего вы хмуритесь?
– О! Не обращайте внимания. Обстоятельства никогда не бывают в точности такими, какими кажутся, но по какой причине это меня удивляет – не могу сказать.
Сильвия отодвинула стул и встала. Для Натаниэля ее стремительное движение оказалось неожиданным, хотя через мгновение он сам тоже был на ногах.
– Вы быстро приходите в себя, – заметила женщина все тем же шутливым тоном.
– Стараюсь.
Склонив голову набок, она лукаво посмотрела на эколитария. Серые глаза на миг потемнели.
– Я тоже нахожу, что обстоятельства не таковы, как кажутся. Равно как и вы сам.
– Я тот, кто я есть.
Сильвия собралась уходить. Когда створки двери уже разъехались, она обернулась к Натаниэлю:
– Как вы знаете, время работает против вас, особенно если вам нужно реагировать на действия других людей. – Она помедлила, потом с короткой улыбкой произнесла: – Обед мне очень понравился.
И вышла.
Только легкий аромат, похожий на запах апельсиновых цветов, что росли в саду его отца, остался в воздухе, напоминая, что Сильвия побывала в кабинете.
Натаниэль изучал свое отражение в зеркале. Желто-коричневый китель из блестящей ткани не очень ему шел. В нем эколитарий казался чересчур мясистым.
– Ну и ладно, – пробормотал он, нажав кнопку, чтобы приглушить освещение.
Разумно ли выходить в таком виде?
Наверно, нет.
На этот раз он решил не пользоваться личным выходом, а прошествовать через все помещение легатуры. Сотрудники куда-то разошлись, осталась только Хиллари Уэст-Шабаш, владычествовавшая в приемной, – леди, задачи которой Натаниэлю еще предстояло узнать.
– О, лорд Уэйлер. Вы меня застали врасплох.
По лицу ее пробежало несколько сменяющих друг друга выражений, одно из которых Натаниэль принял за стыдливое.
– Сего не желал, – провозгласил он. – Только лишь ухожу.
Покинув легатуру, эколитарий огляделся по сторонам. В коридоре было почти пусто, но неясная тень в дальнем конце привлекла его внимание. Натаниэль прильнул к стене и двинулся в боковое ответвление – должно быть, оно в конце концов вело к отдельному входу в его личные апартаменты.
