— Жители Иерусалима! — прозвучал в воздухе металлический голос Ирода. — Снисходя к заступничеству за вас святого отца нашего и первосвященника и внимая словам любви и мира высокого синедриона, я прощаю Иерусалиму вины его передо мною и ныне же повелю снять с окрестных гор приготовленные мною орудия казни. Идите к домам своим и к своим мирным занятиям.
— Осанна! Осанна! Осанна! — раздались радостные возгласы.
Но Ирод не слышал их. Он быстро удалился во внутренние покои дворца.
Войдя в тронное помещение, он остановился, как очарованный. На нижней ступеньке, ведущей к тронному месту, словно светлое видение, стояла золотокудрая Мариамма. Она еще спала, когда, рано утром, Антипатр, по соглашению с Гирканом, тайно ввел Ирода в город и провел прямо во дворец, и потому не видела еще своего бывшего пестуна и приятеля и только слышала, что он что-то говорил с галереи народу.
Девочка смотрела как-то не по-детски строго и не двигалась с места.
— Мариамма! Девочка милая! — нежно проговорил Ирод, приближаясь и расставляя руки, чтобы обнять ее.
Девочка порывисто отстранилась от объятий.
— Деточка! Да разве ты не узнаешь своего Ирода? Разве ты забыла, как я носил тебя на руках? Разве не я, твой Давид, спасал тебя от раби Элеазара, когда он, нарядившись свирепым Голиафом, в львиной шкуре, хотел, бывало, похищать тебя? Деточка? Ведь я твой Давид.
— Нет, ты не мой! — быстро сказала девочка и убежала. Ирод стоял ошеломленный.
— Как она выросла! — сказал он в раздумье. — Что за красота!.. Теперь я постарел для нее.
Ирод грустно покачал головой.
В это тревожное для Иудеи время совершилось событие, имевшее мировые последствия. В Риме, в присутствии всего сената, к подножию статуи великого Помпея пала гениальная голова того, кто дал корону фараонов Клеопатре, а Ироду очистил путь к короне царства Иудейского; пораженный мечами друзей и недругов, Цезарь не успел совершить своего последнего подвига — отмстить парфянам за смерть своего бывшего друга Красса, которому свирепые азиаты, за его жадность к золоту, этим золотом залили ненасытную глотку. Главные убийцы Цезаря, Брут и Кассий, с разрешения сената, поделили между собою азиатский восток, причем Кассий сделался владыкою Сирии и Палестины, а всю западную половину обширной римской империи стали ожесточенно делить между собою всемогущий, после Цезаря, Антоний и юный внук Цезаря, хитрый, осторожный, как старик, вкрадчивый до подлости мальчик, перехитривший всех стариков, крутолобый школьник Октавиан. Страшная междоусобная война охватила мировую державу вечного города. На войну нужны были деньги, и Кассий немилосердно стал грабить подчиненные ему провинции. Города и целые области стонали от его разбойничьих налогов. Когда приближенные докладывали этому тупому тирану, что народы, его провинции совсем разорены им, он нагло улыбался.
