— Боже, я очень надеюсь на это.
— Перестань дергаться! От этого делается только хуже!
— Перестань дергаться! — приказал Винни самому себе, очевидно, рассчитывая, что это поможет ему успокоиться.
— Сосчитай от ста до единицы. Задом наперед.
— Какого чер...
— Делай, что я говорю. Сосредоточься на цифрах. Сто. Девяносто девять. Девяносто восемь. Ну, давай! Девяносто семь.
— Девяносто шесть. Девяносто пять. Девяносто четыре.
Винни медленно, хрипло дышал, но его тело перестало дергаться.
— Отлично, — сказал Бэленджер, чувствуя, как его руки начинают болеть от усилия. — А сейчас я разверну тебя, чтобы ты оказался лицом ко мне.
Бэленджер сдвинул обе руки влево, заставив Винни повернуться боком к нему. Теперь основная тяжесть приходилась на левую руку Бэленджера. Ему было необходимо наклониться еще дальше в яму, чтобы правая рука обрела упор и снова включилась в работу. Несмотря на царивший в заброшенном здании отеля холод, у него на лице выступил обильный пот.
— Вот, я повернул тебя насколько можно! — От мышечного усилия Бэленджер намертво стискивал зубы, и ему было очень трудно говорить. В глубине ямы его голосу отзывалось гулкое эхо.
— Не урони меня, — сказал Винни.
— Обещаю. — Бэленджер чувствовал, что не сможет долго удерживать в руках рюкзак. — Видишь мою левую руку?
— Да. — Голос Винни ощутимо дрожал.
Бэленджер внимательно смотрел, каким образом Винни сложил руки, вцепившиеся в лямки рюкзака. Кисть правой руки Винни была прижата к его левому плечу.
— Подними правую руку. Схватись за мою левую руку. Она как раз над твоим плечом.
— Не могу, — уверенно произнес Винни. — Я упаду.
Бэленджер напряг все силы, чтобы не дать рюкзаку выскользнуть из уставших пальцев.
— Нет. Ты не упадешь. Давай сделаем по-другому. — Он очень тщательно подбирал слова и следил за тем, чтобы не сказать: «попробуем» или «попытаемся». «Попробуем» подразумевает слабость. Попытка предполагает возможную неудачу. В такой ситуации каждое слово должно являться командой, не оставляющей ни малейшего сомнения в положительном результате. — Продолжай прижимать правую руку к левому плечу. Но немного подвинь ее к шее. Лямки никуда не денутся.
— Страшно, — откровенно признался Винни.
— Мы уже почти все сделали. Теперь поступай так, как я говорю. — Руки Бэленджера болели уже нестерпимо. Ноги под тяжестью навалившегося толстяка-профессора начали неметь. — Слушай меня внимательно. Пододвинь правую руку по плечу к шее.
Винни повиновался.
