Поселок оказался точно таким же, как и в том странном видении: кучка притулившихся друг к другу лачуг и вросшие в лед кузни. Обилия народу не наблюдалось. Один раз я успела заметить в промежутке между домов чью-то тень, но она тут же исчезла.
— А где... — я запнулась и проглотила уже готовое сорваться с языка «люди». — Где все?
— Работают, — Айс удивленно пожал плечами, словно был вынужден объяснять ребенку, почему нельзя играть со спичками.
— Понятно, — пришлось кивнуть.
— Здесь живет старейшина, — оборотень указал на одну из лачуг, на мой взгляд, ничем не отличавшуюся от остальных. — Сабира хочет осмотреть?
— Угу, — честно говоря, сабира уже ничего не хотела осматривать, она просто хотела обратно под теплую шестилапую шкуру. В компанию бутерброда и чашки чего-нибудь горяченького. Но Айс уже распихнул дверь, пропуская меня внутрь.
Отличительной чертой дома старейшины являлось только одно: наличие печки в сенях. Никакого обещанного «попросторней» не было.
Стоило мне войти в тесную комнатку-клеть, как здоровенный мужик, до этого сидевший за столом и тщательно водивший стилом по вощеной дощечке, тут же оказался на полу в той самой осточертевшей до колик четверенькообразной позе.
— Безмерно счастлив приветствовать сабиру...
В дальнейшее я уже не вслушивалась. В отличие от Aйca этот завел приветственную речь аж на целых полторы минуты. Сразу видно — главный. Старейшине можно было дать лет сорок, и комплекцию он имел поистине богатырскую. Косая сажень в плечах, во всяком случае, присутствовала.
— Да я, в общем-то, просто проведать зашла... Шли мимо... Вроде как положено со старейшиной поздороваться... Дай, думаю, проведаю, — мое косноязычие превзошло все мыслимые границы. Что говорить и куда деть руки, я решительно не знала. Одно ясно было точно — в этом доме я стопроцентно жить не буду: на новые объяснения, на тему «почему передо мной не надо ползать на четвереньках» — моего рассудка уже не хватит.
Старейшина ошалело моргнул и бросил взгляд на Айса, который все это время тихо стоял у меня за спиной. Видимо, Айс что-то ему просигналил, потому что взгляд у мужика стал еще более удивленный.
«Небось, показал, что сабира с глузду двинулась», — печально подумала я.
— Ну, познакомились и хорошо! Пойду еще погуляю, — со скоростью стратегической ракеты я вылетела на мороз. Почему-то хотелось плакать. Не от обиды, а от злости на весь этот ненормальный мир.
«Угораздило же! А еще целый месяц такой развеселой жизни впереди. И при каждом моем появлении эти оборотни будут падать на карачки и лицемерно лепетать про счастье видеть меня. Тошно-то как! »
