— Они приносили тебе питье? — удивился Венедим.
— Нет. Как ты не понимаешь?.. Каждый зверек — это почти чарка крови.
— Ты убивал их? — содрогнулся Венедим.
— А что оставалось делать? От трех-четырех штук стае не убудет.
— Сказано в Писании: «Не ешьте никакой мерзости. Всякие крылатые пресмыкающиеся нечисты для вас». Грех… Великий грех…
— Но только не для меня. Я родился и вырос в пещере, где обитали летучие мыши. Множество летучих мышей. Мои родители были специалистами по рукокрылым, я, кажется, уже как-то говорил об этом. В пещеру они спустились не одни, а вместе с большой экспедицией.
— С кем? — не понял Венедим.
— Ну… с отрядом, имеющим научную задачу. Были там разные специалисты. По пещерам, по подземным водам, по льду. Спе-ле-о-ло-ги… Гля-ци-о-ло-ги… Раньше я знал почти все эти названия, но уже подзабыл. У них были еда, палатки, свет, даже оружие. Когда связь с теми, кто остался на поверхности, прервалась и ни один посыльный не вернулся, стало ясно, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Было принято решение выбраться из пещеры наружу. Накануне моя мать повредила ногу, и ее оставили дожидаться помощи. Присматривать за ней поручили моему отцу, который был обучен врачеванию. Правда, в то время они были едва знакомы между собой. Ждать пришлось очень долго. Помощь так и не прибыла, зато в подземных галереях стали появляться химеры. Тогда они были совсем другие — и по повадкам, и на вид. Отец и мать решили остаться в пещере, тем более что она должна была вскоре разрешиться от бремени. Еда в конце концов иссякла. Родителям пришлось питаться летучими мышами, которые тогда пребывали в спячке. Шили из их шкурок одежду. Потом, когда появился молодняк, занялись дрессировкой малышей. Скорее скуки ради, чем с какой-то определенной целью. Потом в подземелье проник мох. Сначала он казался безвредным, но однажды задушил отца, сунувшегося с факелом в какую-то нору. Мать стала воспитывать из летучих мышей разведчиков, способных в темноте прокладывать путь для человека. К тому времени уже и я подрос. Помогал ей. Вот так и получилось, что летучие мыши стали для меня всем на свете. И слугами, и едой, и одеждой. Мать говорила, что так было у людей всегда. Приручив лошадей, они ездили на них верхом, пахали землю, пили их молоко, ели мясо, одевались в лошадиные шкуры, а хвосты поднимали вместо знамен. Разве Писание осудило людей за это? Или ты не имеешь никакого представления о лошадях?
