— Я в темноте привык ходить, — пояснил Кузьма, надеясь смирением и учтивостью расположить к себе светляков. — На ощупь. Только не руками щупаю, а ногами. Сами понимаете, какие здесь дороги. Мне ошибиться нельзя.
— Слыхал я про таких удальцов, — мрачно сообщил другой светляк. — Шляются от одного жилья к другому. Все самые глухие норы знают. Да только вреда от них больше, чем пользы.
— С чего ты взял? — поинтересовался тот из светляков, который нес фонарь.
— А с того! Сегодня они у нас гостят, завтра у метростроевцев, послезавтра у темнушников, а потом вообще у сатаны в логове. Заразу разносят, слухи ложные сеют, народ подстрекают, все высматривают да вынюхивают. Хорошо это? Еще поговаривают, что они даже наверх выходят. Недаром же их выползками называют.
— Ну это уже басни! — горячо возразил Кузьма.
— А то, что вас химеры не трогают, тоже басни? — насел на Кузьму светляк, державшийся справа.
— Почему не трогают?.. Всякое бывает. Просто им поперек дороги становиться не следует. И потом я думаю, что мы химерам этим не очень нужны. Кто мы для них? Слизняки, черви. Не станешь же ты каждого встречного слизняка топтать. А тем более жрать.
— Я не буду. Зато крот или землеройка запросто сожрет.
— С теми химерами, которые в разряде кротов числятся, я как-нибудь справлюсь, — скромно сообщил Кузьма.
— Да ты, как я посмотрю, геройский парень! — съязвил светляк с фонарем. — Что же ты нам в руки так легко дался?
— Повторяю, я сам к вам шел. Службу мне тут обещали. Да и запасы кончаются. Сушь кругом. Думал, поживу у вас немного…
— У нас своих дармоедов хватает. Корми еще всяких выползков.
— Это вам только кажется, что я дармоед. А я многое такое знаю, про что вы и не догадываетесь. Не раз добрым людям пользу приносил. Потом еще благодарить будете.
— Обязательно… Стой здесь! — Кузьму толкнули к стене, от которой ощутимо тянуло запахом свежей извести.
Двое светляков остались за его спиной, а третий побежал куда-то докладывать.
— Ну и порядочки у вас, — вздохнул Кузьма. — Дикарями живете. Купили бы у темнушников телефон. Вот это вещь! Через него можно за тысячу шагов разговор вести.
— Молчи, морда скобленая! — У светляков, носивших бороду по пояс, это, наверное, было самое тяжкое оскорбление.
Посыльный вернулся не скоро. Питались светляки обильно, а потому расторопностью похвастаться не могли.
— Доложил, как положено, — отдуваясь, сообщил он. — Дескать, задержали мы тут одного. К нам якобы шел. Речи лукавые, но при себе ничего предосудительного не имел. Нож да палку. За выползка себя выдает. Прозывается Кузьмой Ин-дик-дык… Во, опять забыл!
