— Как прогулялись? — осведомился Змей, во взгляде которого читалось: «Ну что, съел, выползок проклятый!»
— Нормально. — Кузьма старался вести себя как ни в чем не бывало. — Размялся немного. Сами понимаете, что на одном месте мне не усидеть. Вредно для здоровья. Нетопырь должен летать, рыба плавать, гадюка ползать.
— А Кузьма Индикоплав отвечать злом на добро, — закончил за него Змей. — Не надо держать меня за недоумка. Каждый ваш шаг я знал заранее. Впрочем, забудем об этом печальном случае. Мы не мстительны. Интересы дела — прежде всего. Надеюсь, что теперь между нами установятся более доверительные отношения.
— Я тоже на это надеюсь, — сказал Кузьма, косясь на дюжих охранников, только что взваливших валун на люк, за которым исчез Комарик. — Но если вы угробите стаю, я стану для вас совершенно бесполезным человеком.
— Не угробим, — ответил Змей и, спохватившись, добавил: — Конечно, угробим, если вы будете и дальше артачиться.
— Мне нельзя побыть вместе с ними?
— Не советую. Ваши нетопыри изрядно нагадили внутри.
— Я родился и вырос среди их дерьма. Для меня нет ничего более родного и привычного. А благоухание какое! — Кузьма сунул под нос своему собеседнику кусочек помета, который Комарик оставил на его плече.
— Охотно верю. — Змей невольно отступил на шаг назад. — И все же придется потерпеть. Скоро вы получите возможность пообщаться со своими ушастыми приятелями. А пока рекомендую вам отдохнуть и привести себя в порядок. Да и умыться не помешало бы.
— Разве я приглашен на званый ужин к начальнику отдела материальных ресурсов?
— Нет, вам будет оказана более высокая честь. Если не случится ничего чрезвычайного, завтра откроется трехстороннее совещание. С вашим, между прочим, участием.
Что уж тут кривить душой, Кузьма ждал этого момента с замиранием сердца. Нынешнее неопределенное положение ему изрядно надоело. Пусть все поскорее разрешится — и что будет, то будет. Для проведения заседания метростроевцы выделили самое большое помещение из тех, которые имели сразу четыре глухих стены.
Лицом ко входу расселись метростроевцы. Здесь были начальники всех отделов начиная с самого главного, планового, и кончая самым незначительным — труда и зарплаты, сохранившимся только как дань традиции (ну какая могла быть у этих фанатиков зарплата, они и слова-то такого не знали).
Темнушники расположились вдоль левой стены, светляки вдоль правой. Кузьма сидел отдельно от всех, в простенке между дверями и вентиляционным отверстием.
