Вагнер понимающе кивнул:
— Как мило с ее стороны. Моя мама просто предложила бы мне вынуть орехи самому. Но твоя бабушка, — добавил он с улыбкой, — готовила специально для тебя.
Аннабелл погладила его по груди:
— Кроме орехов, есть еще много вкусных вещей…
Вагнер судорожно перехватил ее руку:
— Женщина, дай мне передохнуть!
Она картинно нахмурилась.
— Передохнуть? Тогда у меня есть одно предложение…
— Какое?
— Включить телевизор.
Вагнер молнией слетел с кровати.
— Как я мог забыть! — воскликнул он в ужасе.
— Напомни мне потом рассказать тебе о пользе мантр…
Через пятнадцать минут они снова сидели плечо к плечу на узком диване в гостиной. Но на этот раз они сидели голышом под покрывалом.
Голосование шло плохо. Спина Вагнера затекла от напряжения. Члены конгресса без конца обсуждали все «за» и «против» билля, который Аннабелл и Вагнер уже привыкли называть «нашим» биллем.
Какой-то законодатель настаивал на поправках, и голосование решено было перенести на следующее заседание.
— Поверить не могу! — взорвалась Аннабелл, когда перенос голосования был одобрен.
— Мои патенты и моя репутация, вся моя жизнь зависит от этого голосования! — не выдержал Вагнер.
— Как они могли отложить голосование до понедельника!
— Только чтобы продлить мою агонию, — закрыл лицо руками Вагнер.
Аннабелл застонала.
— Но не надо отчаиваться, у нас есть сорок восемь часов. Мы можем выработать план. Мы должны мыслить как политики. Надо найти лидеров и заставить их встать на нашу сторону.
— Чтобы они проголосовали «за».
— Вот именно. У нас есть сорок восемь часов на письма, звонки и угрозы.
— Угрожать политикам?
— А почему бы и нет?
Они работали плечом к плечу тридцать семь часов кряду. Вагнер висел на телефоне, а Аннабелл искала в Интернете информацию обо всех членах конгресса. Ответы на ее электронные письма наконец-то начали приходить. Вагнер налил себе третью чашку кофе, который, надо заметить, он приготовил сам. За последнюю неделю успел научиться.
Аннабелл поражалась, откуда у нее взялась вся эта энергия, ведь она почти не спала. И, несмотря на столько часов работы, у нее еще были силы притянуть Вагнера к себе для поцелуя.
Прикосновение к его широкой груди вызвало у нее стон:
— О, Ваг!
— Ты назвала меня Ваг. Мне нравится, — шепнул он, целуя ее.
Телефон на столе зазвонил. От этого звонка могло зависеть их будущее, поэтому Аннабелл заставила себя прервать поцелуй и взять трубку.
— «Экром энтерпрайз», — ответила она, улыбаясь начальнику.
