Он орал, напрягая голосовые связки. Казалось, верхушки деревьев колеблются от надсадного крика подполковника.
Зэки, наблюдая за потугами папы, шутили:
— Зуб даю, от его гырканья Игарка вспять потечет!
Дегтярев надорвался. У него от крика вылезла грыжа, и он не поспевал за комиссией. А это было опасно: оставлять без присмотра московских товарищей.
Мало ли куда сунут нос, мало ли кто настучать может, и вообще посчитают товарища Дегтярева саботажником, и прости-прощай привольное житье хозяина зоны.
Подтягивая отвисшую килу, шаром бьющуюся о галифе, подполковник Дегтярев материл уехавшего неделей раньше врача:
— Сучий потрох, чтоб тебя разорвало. Как чуял, гад, когда смыться!
Председатель комиссии, армянин, перетянутый новенькой скрипучей портупеей, недружелюбно косил черным антрацитовым глазом:
— Слюшай, ты чем недоволен?.. А?.. Мне что, Лаврентию Павловичу докладывать?.. Дегтярев устал?.. А?..
Дегтярева то ли от страха, то ли от боли осенило.
Он вспомнил о зэковском врачевателе, выходившем Моню Жидка.
— Грыжу вправлять умеешь? — спросил подполковник, спуская штаны, когда подталкиваемый вертухаями Ульча приоткрыл дверь.
— Коняшек в колхозе холостил, бычкам яйца резал… — не без ехидства отвечал пообтертый лагерной житухой бурят, — грыжу вправлю!
— Ну ты, поосторожнее! — покрываясь испариной, пробормотал начальник, путаясь в завязках кальсон дрожащими пальцами.
Выхода у него не было. В плане мероприятий значились банкет, охота, попойка на природе. С вывалившейся грыжей его хватило бы только на скромное чаепитие.
Ульча задачу выполнил блестяще. Утром подполковник подошел к председателю комиссии строевым шагом…
Отец Дмитрия дружбу со старым бурятом осуждал.
Сын целыми днями пропадал в степи. Учитель истории жаловался на непонятные высказывания Рогожина-младшего, попахивающие антисоветчиной.
— Он меня ставит в тупик своими вопросами! — сетовал недавний выпускник пединститута, не выходивший из запоя, вызванного неудачным распределением в сельскую школу. — Прицепился с каким-то восстанием монголов и бурят двадцать восьмого года против Советской власти. Я вашему сыну втолковываю — мы принесли цивилизацию полудиким кочевникам, а он ерничает: «Не дороговато ли они заплатили?» Мне непонятно его увлечение историей Гражданской войны, ведь есть темы поинтереснее! — молодой человек пыжился, пытаясь подыскать подходящий пример, но его мозг был занят планами побега в город. — Рекомендую, товарищ Рогожин, приглядеться к окружению сына. На него кто-то дурно влияет, — отворачиваясь в сторону, чтобы не дышать перегаром, советовал начинающий педагог.
