Вот и сейчас бывшему майору ракетных войск мерещилась чертовщина. Будто бежит он по полигону в теснющей одежде, а из земли высовываются руки заживо погребенных солдат и хватают его, чтобы уволочь под землю.
— ..Пойдем! Топи… — Юрчик тормошил кочегара.
Он размахивал растопыренной пятерней перед лицом Степаныча, облепленным луковичной шелухой и хлебными крошками.
Перекошенная страхом физиономия убогого была для Степаныча частью его пьяного кошмара.
— Скройся, падла! — с ненавистью прошипел Степаныч.
Перевернувшись на спину, он схватил полоумного за край фуфайки, размахнулся и ударил наугад кулаком. Он слышал, как коротко всхлипнул Юрчик, отлетая от стола.
«Зачем юродивого бью? Оскотинился совсем», — мелькнула мысль у кочегара, тут же теряясь в алкогольных парах. Тяжело вздохнув, Степаныч вернулся в прежнее положение, на бок.
Монотонно гудел огонь в топке, дрожали стрелки манометров, указывая на падение давления в котлах; оранжевым мандарином сияла лампочка под прокопченным до черноты потолком кочегарки.
Забившись в угол, натянув на себя ворох тряпья, Юрчик рыдал. Он прижимал ладони ко рту, впиваясь в них зубами, чтобы не закричать.
Временами Юрчик умолкал, прислушиваясь к вою, доносившемуся с улицы. Теперь он понимал, к чему эти звуки! Дрожь сотрясала его худое, немощное тело, когда в просветлевшем сознании юродивого всплывала картина окутанной паром сауны.
Утром подморозило. Снег схватился коркой наста, на сосновых иглах серебрился иней.
Две уборщицы профилактория, работавшие тут не один год, ковыляли по тропе, вьющейся между деревьями.
— Раньше начнем, раньше кончим! — Баба Вера, толстая старуха, страдающая одышкой, подбодрила свою напарницу, которую мучила зевота.
Обе женщины жили в близлежащей деревне, отделенной от «Шпулек» неширокой полосой леса. Вчера они договорились не дожидаться прихода автобуса с городскими работниками профилактория, резонно рассудив, что после грандиозной пьянки убирать придется весь день. Лучше приступить к делу спозаранку, чтобы потом не идти домой ночью. Дубликаты ключей от входных дверей они собирались взять у сторожа.
— Зря, Верка, мы подскочили в такую рань! — бурчала вечно недовольная напарница. — Они, поди, гуляют еще. Выдуть столько винища! Видела, сколько ящиков выгружали?
— Страсть как много… — вздохнула баба Вера.
— Дрыхнут по номерам со своими б… — говорящая ожесточенно сплюнула. — А тут мы заваливаемся с тряпками да ведрами помойными. Схлопочем по мордахам.
