— Бабы в городе базарят, мэра из-за опухшего кошелька грохнули. Кому-то комом поперек горла его богатство встало. Шиковал Петр Васильевич безмерно, — высказался Егор.
— Городские сплетни к делу не приколешь. Другие свидетельства невиновности найти надо.
Рогожин, опершись локтями на изрезанную ножом столешницу, смотрел поверх голов собеседников.
— Найдешь! Размечтался! — скептически хмыкнул Егор. — Брата под «вышку» подведут, и концы в воду.
Правдоискатель.
— Ты чего взбеленился? — попробовал утихомирить приятеля Степаныч. — Глаза пучишь! Соломинку в одно место вставили?
Сторож вскочил, с грохотом опрокинув табуретку.
— Не соломинку! — Он расстегнул пуговицу, спустил штаны, обнажая старческие дряблые ягодицы. — Дубину свою ментовскую мне заталкивали. До глотки доставала! — У старика начинался нервный срыв. — Баранов, следак, меня предупредил: «Пикнешь, от показаний отречешься, и бесплатный билет в „Столыпин“ тебе обеспечен. На самый дальний рейс. Под полярным сиянием загорать будешь». Видел, видел я твоего брата… — стенал Егор с капающей с подбородка слюной.
— Глохни, зараза! — Степаныч схватил смалодушничавшего товарища за грудки. — Мы свое отжили.
Не бери грех на душу!
— Мы — пыль! — кричал впавший в истерику Егор. — Мусора нас в порошок сотрут.., и тебя, — он указал на молчавшего Рогожина, — и тебя, — сторож ткнул грязным пальцем в Степаныча.
Увесистая пощечина, которую влепил ему Рогожин, подействовала лучше любого успокоительного лекарства.
— Уймись, старче! — Дмитрий старался говорить спокойно. — Под милицейский пресс подставлять вас не собираюсь. Сам разворошу это осиное гнездо! Вы помощники аховые, с переломанными хребтами. Забитые вы людишки! Благодаря таким всякая нечисть себя королями мнит! — Рогожин не собирался оскорблять стариков, понимая — с них спрос невелик.
Но он ненавидел предательство, а лжесвидетельство было едва ли не худшей его разновидностью.
Рогожин снял номер в гостинице, заплатив за неделю. В регистрационную карту он вписал свою фамилию. Администраторша, принимавшая документы, едва не вывалилась в окошко:
— Вы родственник Рогожина?
— Какого? — непонимающе спросил Дмитрий.
— Подозреваемого в убийстве мэра! — высоко вздымая пышный бюст, произнесла администраторша, гипнотизируя Дмитрия взглядом.
— Однофамилец, — с натянутой улыбкой ответил он. — Командированный. С прядильно-ниточным комбинатом договор о прямых поставках продукции заключить попытаюсь.
Администраторша, расплываясь бюстом по стойке, просвечивала гостя взглядом, по мощности не уступавшим рентгеновскому лучу. Статный мужчина, коммивояжер из Москвы — это не зачуханный инженер или грубиян шоферюга, провонявший бензином.
