Сарматов задумчиво кивнул и склонился рядом с генералом над картой. Он действительно составил картину происходящего и понял, где ему придется отпуск проводить и чем заниматься в ближайшее время.
— Вот здесь мы засекли их последний раз с воздуха, — показал генерал пальцем на ничем не примечательную точку на карте. — Они движутся на юго-запад, на стык границ Замбии и Ботсваны. Дня через два вполне могут пересечь границу, если мы им в этом не помешаем. К акциям устрашения, к резне они прибегать не будут — не в их интересах. Кроме того, как я тебе уже сказал, там не только наши, но и несколько французов и пара западных немцев. Этих только тронь — вонь на весь свет поднимется! Ну, как мыслишь, что тут можно сделать?
— Пару вертушек нужно, взвода два спецназа, неплохо бы еще со стороны границы проход им перекрыть, — ответил Сарматов и выжидающе посмотрел на генерала.
— Неплохо, — грустно усмехнулся Толмачев. — Только ничего этого не будет. А будет тебе полтора десятка человек, правда самых лучших, плюс транспорт для доставки освобожденных заложников в столицу. Вот и все, что мы можем тебе предложить. Выкинут тебя с ребятами в тридцати километрах от предполагаемого маршрута этих головорезов, а дальше пехом, ориентируясь по обстановке. Даже связью пользоваться вам не разрешили — есть надежные сведения, что за акцией Савимби следит ЦРУ. На связь выйдешь, только когда заложники будут освобождены...
— Не понял! — побледнел от гнева Сарматов. — Значит, вы запускаете нас безо всякой поддержки, без прикрытия? Ну а если Савимби возьмет да усилит группу захвата, поддержит ее серьезными силами, значит, вся операция насмарку и людей я зазря положу?
— Ну, тут я пас! — Толмачев развел руками. — Тут ничем помочь тебе не могу. Завелся у нас в конторе один чин из новых — из демагогов. Из партаппарата. Когда-то руководил обучением этих повстанцев, которые теперь ему же на голову и насрали. Но поскольку он до конца облажаться не хочет, то и втирает всем и каждому в Генштабе, что, дескать, нам ни в коем случае нельзя даже пытаться их останавливать.
— Это почему же, интересно было бы узнать?
— Очень просто, — Толмачев опустил голову. — Они-де сразу половину заложников порешат к чертовой бабушке и на нас спишут.
— Хорошо, хрен с ним, но неужели их маршрут никак перекрыть нельзя? — не уступал Сарматов. — И овцы были бы целы, и никакой пресс-конференции!
Генерал, подумав немного, посмотрел на нетронутый майором фужер с коньяком, вдруг сказал:
