Бледный как полотно американец пожал широченную ладонь Бурлака и восхищенно протараторил:
— Ол райт, Бурлак! Я буду рассказывать про тебя мой беби в Америка!
— Я чего? — смутился Бурлак и кивнул на Сарматова. — Это все командир! Он мне руку ставил...
Отдыхать было некогда, и уже через несколько минут бойцы продолжили свой трудный путь. И снова ножи прорубали сплошную стену зарослей. Прислушиваясь к звукам приближающейся канонады, все работали с особым остервенением. Наконец зеленая стена закончилась, и взорам путников представилось сплошное море белесого тумана.
— Хаутов! — приказал Сарматов. — Проверь, куда это нас занесло! Отсюда не видно — низина это или болото... В случае чего крякай по-утиному!..
— Есть! — ответил Алан, скрываясь в тумане. Утиное кряканье неслось то с одной стороны, то с другой, и, когда неожиданно сбоку появился из тумана Алан, Бурлак вздрогнул и вскинул пулемет.
— Отставить! — бросил Сарматов. — Своих не узнаешь?!
— Фу, блин! — выдохнул Бурлак. — Нервы ни к черту, командир!..
— Слева от нас минное поле, — докладывал тем временем Алан. — Мины новые, наши! Справа, по краю болота, дорога. На ней следы танковых гусениц. В кишлаке засели духи. Наши охватили его. И лупят...
— Чес! — пожав плечами, сказал Бурлак.
— Что такое чес? — спросил американец у Сарматова, но ответа не получил.
— Идем по дороге! — решил майор и предупредил: — Смотреть под ноги — они могли и там громыхалок натыкать!
Над болотом и над разбитой танковыми гусеницами дорогой висел клочковатый туман. Впереди темным пятном маячила настороженная фигура Алана, позади шагал постоянно оглядывающийся и прислушивающийся Бурлак.
Сарматов показал американцу, идущему рядом, на дорогу:
— Танковые следы оплывшие... В дождь под шумок кишлак окружили.
— Почему хромаешь? Ногу подвернул? — неожиданно спросил американец.
— У Абдулло зубы ядовитее, чем у кобры! — усмехнулся Сарматов. — Ничего, в медсанбате почистят, погладят и... к стенке поставят.
— К стенке? — удивленно глянул на него американец.
— Я о другой стенке! — улыбнулся Сарматов, но улыбка почти сразу сползла с его лица. — Хотя в России от сумы и тюрьмы не зарекаются. Группу-то я положил, полковник.
— Ты не должен отвечать за глупость политиков.
— А кто должен?
— Я разведчик, Сармат, ситуация мне ясна! Боясь конфликта с Пакистаном и срыва Женевских переговоров, Кремль не дал Лубянке завершить операцию по разработанному ранее плану.
— Это-то и мне понятно! — кивнул майор. — Кто бы вот только мне сказал: в чем именно заключается государственная важность данной операции?!
