Говорил Миша минут сорок. Чай совсем остыл, табак был противным, воспоминания, мягко выражаясь, неприятными. Погано сделалось на душе у Чумакова. Совсем недавно Миша с отвращением вдыхал запах спирта, а тут вдруг захотелось выпить. Водка, пятьдесят граммов которой Миша, морщась, заглотил как лекарство, соблазняла хмельным забытьем. Хватануть стакан и снова завалиться спать, забыть обо всем на свете, отключиться.
Чумаков потянулся к водочной бутылке.
— Стоп, Миша, тормози. — Сан Саныч выхватил бутылку из-под руки Чумакова. — Нам сегодня в город ехать. Вернемся — пей сколько влезет, презрев заветы физиолога Воловича, а пока ни-ни.
— В какой еще город? — Чумаков исподлобья посмотрел на Сан Саныча.
— В Москву.
— На фига?
— Возникло у меня одно подозрение. Надо бы проверить.
— Какое подозрение? Объясни.
— Некогда, по дороге объясню, а сейчас нужно поторопиться.
— Слушай, Сан Саныч, я, конечно, тебе благодарен и все такое, но, знаешь ли, надоело подчиняться командам.
Я взрослый человек. Я никуда не поеду, пока не узнаю, зачем. Я имею право...
— Оставайся, — оборвал Мишу строго Сан Саныч, поставил бутылку на стол, пододвинул ее поближе к Чумакову. — Жри водяру, сетуй на судьбу, разрешаю. Понадобится веревка с мылом — найдешь в сенях. А я поеду в Москву.
Сан Саныч принялся собирать со стола грязную посуду.
— Ты обещал рассказать о себе, — напомнил Чумаков, обиженно разглядывая водочную бутылку.
— Некогда, приеду — расскажу.
С чугунком в одной руке и горстью тарелок в другой Сан Саныч вышел в сени, хлопнув дверью. Чумаков остался один на один с поллитровкой. Налил водки в мензурку до краев, понюхал и решительно отодвинул от себя емкость с алкоголем.
— Я идиот. Нашел время слюни распускать, характер показывать. — Миша резко встал из-за стола. — Сан Саныч!
Он выбежал в сени.
— Сан Саныч, я...
В сенях Сан Саныча не было. Двери на улицу не хлопали, чугунок и грязная посуда стояли на лавке рядом с ведром, наполовину заполненным колодезной водой. А Сан Саныча не было. Исчез. Растворился в воздухе.
Миша огляделся. Сени — по сути, прихожая, скрещенная с кладовой. Лопата, грабли, коса, полезные дощечки, телогрейка на вбитом в стену гвоздике — всего полно. Сразу и не заметишь в углу открытый лаз в подвал.
Чумаков обошел пузатую бочку, не иначе в отсутствие хозяина-дачника стоящую поверх дверцы в полу. Вход в подвал зиял квадратным колодцем.
— Сан Саныч! — Миша нагнулся, крикнул в темный провал колодца.
