Говоривший был уже очень немолод, но ещё довольно силён и проворен, несмотря на достаточно внушительное брюшко, выпирающее из под такого же бронежилета, как у его босса. Стоило только посмотреть, как ловко он управляется с расползающейся в стороны кучей оружия, чтобы понять, что в команду он взят не просто так. Вик всю жизнь был торговцем, и исходил северную Калифорнию вдоль и поперёк, продавая диким племенам всякую дребедень в качестве древних артефактов, промышлял и выпивкой, и наркотиками. Так что, хотя его волосы уже давно поседели и в большинстве своём выпали, тело стойко сопротивлялось пагубному влиянию времени, которое обычно усугубляется бездельем, и он всё ещё очень легко переносил длительные путешествия. А отличные навыки ремонтника и умение обращаться с оружием и постоять за себя в бою делали его ценным попутчиком.
Единственное, что сильно портило впечатление о нём, как о человеке, был низкий с хрипотцой, какой-то каркающий голос. К тому же разговаривал он постоянно так, словно пытался всех убедить в своей правоте, даже когда смысл его речи был соглашающийся или льстивый.
— А почему же странно? — удивился тот, кого называли боссом. — Почему бы, им не иметь собственных счётов с якудза?
— Вот это-то и странно, босс. По равнине вокруг Рено шатаются только люди Бишопа, а якудзе никогда не появляются в городе. Райтов ещё понять можно, они слабы, да и выпивку свою продают исключительно местным им незачем сражаться с якудза. Сальвадоре, вообще, непонятно чем промышляют, кроме того, что наравне с другими контролируют «Кошачью Лапу» и некоторые другие заведения, они никогда не выходят за город. Мардино, вот уж кому бы следовало вести открытую войну, странно отмалчиваются. Наверное, надеются на достаточную охрану своих караванов с джетом, тогда как патрули Бишопа под предводительством специально натасканных мордоворотов, — Вик сплюнул и кивнул в сторону трупа в синем костюме, — рыскают по всей округе и подобные драки происходят, чуть ли не ежёдневно, шум от выстрелов постоянно слышен в самом Нью-Рено.
— Может быть, остальные не высовываются из города именно поэтому? Не хотят нарываться, бояться громких разборок.
— Может быть и так, но вряд ли. Город поделён уже давно, может, раньше на улицах и случались кровавые баталии, но сейчас все видят, что это вредит бизнесу, так что разборки либо переносятся на Голгофу, что редко, либо плетутся интриги, что происходит почти всегда, но за знание о них можно очень легко попрощаться с головой. — Вик посидел, посмотрел с любовью на только что связанный ровный тюк оружия и продолжил, — Скажите, босс, ведь вам бы не хотелось оказаться посаженным на кол на Голгофе просто так, из-за своего любопытства. Ведь вы вроде как Избранник, в вас верят, на вас надеются, — он чуть было не прибавил «горстка тупых дикарей», но сдержался, поймав холодный взгляд Сулика, — а тут такая нелепая смерть.
