Беглецы почти обогнули городское кладбище, когда из церкви впереди выбежало четыре человека — банда Лары. Теперь отступление было отрезано, Лара не упустит шанс отличиться перед своим хозяином и благодетелем Мецгером, придётся прорываться с боем. Избранник уже выхватил свой пистолет, как впереди послышался громкий крик: «Бегите, мы их задержим!» — и четыре человека, размахивая оружием, проскочили мимо них, навстречу работорговцам. Бой был жарким, но коротким, десяток выстрелов с той и с другой стороны, и семь трупов украсили улицу рядом с кладбищем: трое людей Лары и четверо работорговцев. Оставшись одна, Лара попыталась ещё сопротивляться, но её быстро повалили и связали. Правда, всего этого Избранник уже не видел, быстрым шагом три человека покинули город и скоро растворились в ночной тьме.
С тех пор прошло уже почти пол года, он не раз задавался вопросом, почему, но не находил на него ответа. То ему казалось, что Лара испытывала к Мецгеру органическую ненависть и только ждала случая, чтобы открыто вступить с ним в схватку. Возможно, она надеялась на его, Избранника помощь, возможно, крик: «Бегите, мы их задержим!» — только послышался ему, а на самом деле, это был призыв сражаться вместе. Иногда возникала совсем нелепая мысль, что именно личность его, как Избранника, толкнула женщину на такое самопожертвование. Что это было? Случайно вспыхнувшая любовь, вера в сверх предназначение Избранника? Что побудило безвестную атаманшу банды из загнивающего Дена пожертвовать собственной жизнью и жизнью своих людей, ради того, чтобы один человек смог продолжить свои поиски? Избранник так до конца жизни и не смог найти ответ на этот вопрос. А когда Мецгер был уже мёртв, образ отважной Лары стушевался, смешался с сотнями образов других людей, жизнь и смерть которых проходили перед его взором. Больше никогда не являлся ему во сне образ красивой женщины с грубыми чертами лица, обезображенного клеймом раба.
…Ночь, река, кажущаяся такой мирной и спокойной в призрачном свете луны, величаво катит свои тёмные воды куда-то вдаль. В воздухе ни дуновения, нечему прогнать устойчивый приторно-терпкий запах. Впрочем, к нему быстро привыкаешь, и уже ничто не может нарушить очарование этой ночи. Не правда ли, что может быть романтичнее, чем кровавая река посреди пустыни, сплошная лунная дорожка стелется по лишённой ряби поверхности и красавец мужчина посреди этого потока. Не хватает самой малости, подруги, чтобы скрасить одиночество.
