Мы приехали на улицу Победы в коляске и вошли в маленькую гостиную, где уже кишели Бонапарты. Несмотря на то, что м-м Летиция живет теперь в Париже и члены семьи часто видятся, каждая встреча начинается бурными объятиями, поцелуями и шумными проявлениями радости.
Сначала я была прижата к груди м-м Летиции, потом расцелована м-м Леклерк, моей милой маленькой Полетт, которая заявила перед своей свадьбой:
— Леклерк — единственный из окружающих нас офицеров, в которого я ни капли не влюблена.
Но Наполеон, опасаясь, что своими любовными похождениями Полетт скомпрометирует семью, настоял на этом браке.
Леклерк, низенький, толстенький, очень энергичный, никогда не улыбающийся, выглядел гораздо старше Полетт.
Элиза тоже присутствовала, раскрашенная как оловянный солдатик, со своим супругом Бачиокки и распиналась, расписывая блестящие перспективы своего мужа, которого Наполеон обещал устроить в одно из министерств.
Каролина и дочь Жозефины, светленькая, малокровная Гортенс, получили разрешение покинуть па один день свой пансион, чтобы пожелать счастливого пути к пирамидам победоносному генералу, брату одной и отчиму другой. В настоящий момент они сидели, тесно прижавшись друг к другу, на маленькой кушетке и задыхались от смеха, разглядывая новое платье м-м Летиции, очень похожее на двойные занавеси в столовой.
В этой шумной толпе Бонапартов я с удивлением заметила молодого человека, худощавого, со светлыми волосами, очень юного, в адъютантской форме, застенчиво смотревшего на прелестную Полетт. Я спросила Каролину, кто это. Она опять расхохоталась и прошептала:
— Сын Наполеона.
Юноша, как бы угадав мой вопрос, выскользнул из толпы, подошел ко мне и смущенно представился:
— Эжен де Богариэ, адъютант генерала Бонапарта.
Все были в сборе. Не было только хозяев: Жозефины и Наполеона. Наконец, дверь распахнулась, и Жозефина, просунув в комнату головку, крикнула:
— Извините нас, дорогие родственники. Мы сейчас будем. Жозеф, пройдите сюда, пожалуйста. Наполеон хочет с вами поговорить. А пока располагайтесь поудобнее, дорогие родственники. Я сейчас вернусь.
Она упорхнула. Жозеф пошел за ней. М-м Летиция пожала плечами. Мы продолжали беседовать, но вдруг замолчали. В соседней комнате раздались стук, крик и звон разбитого стекла. В это время в комнате появилась Жозефина.
— Как приятно, что вся семья в сборе, — улыбаясь, говорила она, подходя к м-м Летиции. Ее белое платье ловко облегало талию, бархатный кроваво-красный шарф, обшитый горностаем, был небрежно накинут на голые плечи и не скрывал мраморной белизны кожи.
