– В Астрахань ты обещал меня выслать, как станешь сбираться, – сказал Тимошка.
– А кто же сказал тебе, что я туды собираюсь? – спросил атаман.
– Я и сам ведь знаю! – дерзко ответил Тимошка.
– Чего же ты знаешь, скажи?
– А того и знаю: Черкасск ныне наш – стало, Волгу пора забирать, чтоб велико казацкое войско строить.
– Ишь ты! А потом? – поддразнивал Разин.
– Потом щи с котом! Всю Волгу возьмешь – и на Яик!.. Ты ныне на Яик письма послал, в Царицын, в Саратов. А в Астрахань я понесу. Ты стрельцам обещался меня прислать. Уж небось поджидают!..
– Ну что же, сынок, собирайся. Только казачка твоя мне станет пенять. Как ты Настю-то кинешь? Вишь, в Черкасск ведь и то не хотела пускать!..
– А ты ей поклон от меня отдай, – спокойно сказал Тимошка. – Скажи: по век жизни ее не забуду за любовь да за ласку. Жив буду – назад ворочусь, привезу ей гостинцев.
– Ладно. А ты мой поклон отдай астраханским стрельцам да посадским.
Разин дал Тимошке письмо к астраханцам, ожидая, что слух о его предстоящем походе на Волгу сам сделает дело и настроит умы стрельцов и посадских в его пользу.
– Скажи им, что наскоре в Астрахань буду. Стречали бы да воеводу навстречу вели под уздцы, – сказал Разин.
– Я сам с ними выйду тебя стречать, в покорность тебе приведу стрельцов, – обещал Тимошка, уверенно тряхнув головой.
Степан усмехнулся:
– Ты прыткий, сынок! Что ж, воеводы градские ключи тебе поднесут?
– Мы и сами возьмем! Астраханцы меня признают – ить сыном твоим все зовут!
– Сын-то сын, а ты казацкую шапку смени да зипун, – сказал Разин. – Воеводские сыщики не признали бы тебя раньше всех, а то схватят под пытку... За тем ли к ним лезть!.. Ты не моим, а купеческим сыном оденься: шелков кафтан да пухову шляпу. Таких молодцов на торгу немало гуляет – орехи грызут да армянские вина пьют. Кошель полон денег, сапожки – сафьян, ворот козырем, а в башке – дыра... Гребцов подбери себе на дорогу из астраханцев, а так-то купецкому сыну не гоже.
Тимошка нашел в таборе у войсковой избы бывшего астраханского стрельца, это был старый приятель его – Никита Петух. И наутро в легком челне они отплыли в верховья Дона, в обычный казацкий путь к низовьям Волги, через Царицын...
– Кошачьи усы, ты куды? – расспрашивали его знакомцы казаки.
– Про то мне да батьке ведать, – с гордостью отвечал молодой казак...
Уже третью неделю сидел Степан Тимофеевич в Черкасске, когда его брат Фрол Разин явился к нему в войсковую избу.
– Здорово, Степан Тимофеич! Поздравствовать на атаманстве тебя приехал! – сказал он с искренней радостью.
