Войдя в приемную и положив на стол секретаря шоколадку «Мишка на севере», Георгий Викторович почтительно постучал в дверь директора.
— Разрешите войти? — Входи, дорогой, входи, — Иван Никифорович встал с кресла.
— Чай, кофе или может коньячку?
Петушков стушевался. Так его директор еще ни разу не встречал.
— Нет, что вы. Я на службе. Сегодня еще несколько экспериментов надо провести.
— Жаль, очень жаль, уважаемый Георгий Викторович. Живем практически по соседству, а я о твоей работе практически ничего не знаю. Только слухи разные доходят. То ли ты снежного человека клонируешь, то ли эликсир молодости изобретаешь.
— Вы же в курсе, Иван Никифорович. Внутренние инструкции не позволяют мне распространяться о работе лаборатории.
— Да? А вот мне докладывают, что твои подчиненные что-то нехорошее задумали. Сидят, понимаешь, часами в буфете, коньяк пьют. Чуть ли не заговор какой замышляют. Не меня ли подсидеть решили! — Побегайло стукнул кулаком по столу. — У меня ведь силенок достаточно и связи неплохие в верхах. Давай, Викторович, рассказывай все, как есть, а то уж больно далекие у нас с тобой отношения.
— Вы даже представить себе не можете, насколько они близкие, — горестно вздохнул Петушков. — Ладно. Вы правы. Я, как честный человек обязан доложить, что в недрах вверенной мне лаборатории группой отщепенцев во главе с майором ГРУ Угаровым готовится захват власти путем использования моего изобретения...
Петушков рассказал все и обо всем. Обо всем, кроме Любочки. Мало ли директор обидится. Конечно, начальство в этой жизни сплошь и рядом пользует своих подчиненных. Вот бы наоборот.
Побегайло слушал, открыв рот от изумления. Черт знает что! Этот сумасшедший Петушков сидит на золотом дне, а занимается всякой ерундой. Нет, так дело не пойдет. Уж он то найдет способ заработать на изобретении своего завлаба. Это даже не блюдечко с золотой каемочкой. Это гораздо круче!
— Да, натворил ты делов, Георгий Викторович. Но, молодец. Молодец, что нашел в себе силы вывести на чистую воду предателей демократии. Я сейчас позвоню куда надо, и завтра же ноги их не будет в нашем институте. «По тундре, по широкой дороге...» — Директор подошел к бару и достал начатую бутылку армянского коньяка. — Ладно, с этими вояками мне все ясно. Вот что с тобой делать, прямо не знаю. Давай выпьем и поговорим по душам.
— Давайте, — махнул рукой Петушков.
Они выпили по рюмке, и директор сразу же наполнил хрусталь вновь до краев.
