А Колины заслуги, как организатора, велики. «Благодаря ему я здесь», — сказал мне Любимов, когда я вдруг вспомнил и спросил: «А почему мы не играли 23-го „В. Высоцкого“?» — «Это Н. Н. решил. Хотите — спросите у него. Он руководитель. Я не смел настаивать — благодаря ему я здесь».
Глаголин слышал такую фразу от Любимова: «Он (то есть я) сорвал нам 25-летие, он саботировал, не играл спектакль, напился и не явился вообще».
А Колины заслуги велики. Он улучшил «В. Высоцкого», он собрал «Годунова» и выдрессировал круг. Если бы не он, то есть не его энергия, потраченная на приезд Любимова, не видать бы мне «Живого» как своих ушей.
А на вопрос вчера в Ярославле — почему я не ушел из театра вместе с Филатовым, Шаповаловым и Смеховым — надо было ответить так: «Они не верили в возвращение Любимова, а я верил и ждал». Кстати, Ванька тоже в возвращение не верил, и в письме к Горбачеву его подписи нет.
Поэтому я говорю себе: «Не лезь в бутылку, старик, не лезь в бутылку! Бери ноги в руки и дуй до горы — учи и шлепай Дон Гуана, это и будет твой ответ лорду Керзону. Твое дело играть и сгонять лишний жир».
А вдруг они сейчас прилетят с Ванькой? Может такое быть!! А почему нет? Я почему-то верю в сокрушительность Губенко. По билету Дупака привезет он Бортника. Хотел поделиться с Борисом этой мыслью — нет его, поехал встречать начальство.
1 мая 1989 г. Понедельник. Афины
Прочитал 17 страниц Замятина. Что-то могучее и ошеломляющее мне предстоит прочитать. От самой первой страницы — шок.
В 11.00 Губенко всех собирает в театре.
Я недоволен состоянием голоса, хотя в Ярославле, отработав два часа, пел «Мороз» звонко. Что такое?! В Афинах думаю все-таки отдохнуть... «10 дней» практически первый зонг, первый выход с гармошкой, мои песни трудные, а потом семечки. После «Годунова» и «Живого» это курорт. Но не будем загадывать.
Любимов опять повторил, что он и Н. Н. были категорически против этих гастролей, но «мне сказали, что коллектив этого не поймет, только поэтому вы здесь».
Эта игрушка-диктофон, кажется, у меня хорошая. На довольно приличном расстоянии пишет, и разборчиво. Надо научиться пользоваться ею, чтоб техника трудилась, а не простаивала на полках, не пылилась. А сейчас приехал я от замечательных девушек — сестер старушек, куда повели меня Катя и Лида. Накормили нежнейшим козленком и только что выжатым чистым апельсиновым соком. Девушки пили водку и вино, и старушки почти не уступали, пустились в танцы, в вальсы и чисто и грустно пели русские и советские песни. Оля была командиром в семье, когда приехали из СССР в 39-м г. Под бомбежками строили дом — люди вокруг смеялись, а дом и сейчас стоит. Купили участок и начали строить. Ох ты, Господи! Проводили меня до остановки. Оля сунула мне 500 драхм на мелкие расходы. Так я начал свою жизнь в Афинах — первый день пролетел на халяву. Да какую, еще и денег дали!
